Разговор за завтраком прошел спокойно. Костя мгновенно узнал меня. И хоть плечи его опустились, но никаких выяснений отношений не случилось. Похоже, что они оба ждали этого момента. Интересно, как же они все это выносили? Костя попросил только:
— Можно, я какое-то время у тебя поживу? Буду спать на диване.
— Надеешься, что она хоть на минуту вернется?
Он смотрел в пол:
— Нет, не надеюсь. Просто пока физически не могу отсюда уйти.
— Тогда оставайся. В конце концов, когда-то мы должны были стать друзьями.
Присутствие Кости не раздражало. Наоборот, позволяло отвлекаться в болтовне. И все-таки он был единственным человеком, которому я могла рассказать о своих героических подвигах. Он не ныл, но и не называл Тайишку по имени и каждый раз запинался, когда приходилось говорить о ней, а к вечеру даже почти естественно улыбался.
— А! Забыл сказать, твой реаниматолог вернулся на работу!
— Что?! И ты только сейчас об этом сообщаешь?
Костя пожал плечами:
— Да тут столько новостей, что и не сообразишь, какая из них первостепенная. Мы тут еще много чего выяснили… с ней, — он осекся, но заставил себя говорить нарочито громко: — Представляешь, нашли в местной мифологии всех этих их демонов: гак, асуров, ёки! Это говорит о том, что у наших миров или общая история, или вы со своим реаниматологом далеко не единственные, кто перемещался между!
Я чуть не задохнулась от удивления, но не от его новостей:
— Подожди, Костя! А почему ты начал с Дмитрия Александровича, а переключился на демонов?!
— Так в этом и есть главное! Мы решили, что он один из демонов. Так, давай сначала. Чтоб тебя с института не отчислили, я бумажки принес в деканат — ну, выписку твою. А они спрашивают: «А где ж Соколова теперь, раз она здорова?». Посовещались… с ней и решили, что ее вряд ли в институт отправлять стоит, потому пошли в терапию, чтоб попробовать больничный выбить. Ничего не выбили: или, говорят, пусть в стационар оформляется, или пусть катится ко всем чертям. Мы три дня там тусили и тогда его увидели. Похоже, что отсиделся твой Дмитрий Александрович, понял, что его никто не преследует, и вернулся на прежнее место. Он нас, кажется, не заметил, да мы и не собирались его донимать. А потом про него начали говорить и выяснили, что… она его совсем другим человеком видит! Ну, мол, усов у него нет и ростом повыше. Представляешь?
— Усов?
— Ну да! И тогда-то она вспомнила, что есть в ее мире демоны, которые обличье могут менять. По крайней мере, это лучшее объяснение его долголетию, чем какой-нибудь вампиризм. Кстати, о вампирах, я после этого про Дракулу начитался…