Мы вырыли небольшую ямку и закопали тело гаки, перед тем вырвав у нее клык — доказательство убийства. Поначалу мы приносили живых гак Керину, но и он через пару месяцев отчаялся хоть чего-то добиться. Ёки решил, что гаки при переходе теряют последний рассудок, хотя и на родине благоразумием не отличаются. Здесь в них остаются только пара-тройка инстинктов: голод, страх и эта их непонятная улыбочка, означающая, по всей видимости, крайний восторг. Диму они чуют издали и спешат унести ноги, потому во время охоты он всегда находится в стороне или на дереве — только так можно приманить гаку достаточно близко.
Возвращались мы не слишком довольные — одна гака за восемь часов охоты. Керин снова начнет подшучивать над подобным развлечением. В предположении я не ошиблась: он уже стоял во дворе, когда мы миновали ворота.
— Опять рыбачили на живца?
Живец — это я. Но с такой обидной формулировкой спорить сложно. Я показала ему гакин клык:
— Зато я деньги зарабатываю! За каждый клык Корона платит десять монет, мы с Димой пополам делим, ума не приложу, зачем ему деньги… Так что, милостивый государь, изволь оставить сарказм!
Ну и пусть для него копейки! Зато когда местные леса были так безопасны для одиноких путников? Однако Керину вклад в общую пользу был до лампочки:
— Спасибо, милостивая государыня, что не даешь нам всем умереть с голоду! Кстати, я тоже не понимаю, зачем Диме его доля…
Ёки молча посмотрел на нас обоих и так же молча направился к дому. Мы этот вопрос ему задавали часто и никогда ответа не получали. Возможно, он копил на собственный дом или какую-нибудь демонскую революцию — все занятие! Но на то и другое ему такими темпами еще лет триста копить… хотя у него-то как раз в запасе время и было. Потому мы хоть и иронизировали, но на всякий случай побаивались. Уже в нескольких домах сильных магов или некромантов появились свои демоны. Но парами они ужиться не могли: хоть их характер под воздействием агрессивной социализации и менялся, но к своим сородичам пока еще оставалось стойкое отвращение. Не знаю, как обстоят дела у асуров, но ёки любят общаться со всеми, но ни с кем слишком близко. Дмитрий Александрович тоже эту гипотезу подтверждал, ведь даже не помышлял о том, чтобы жениться или хотя бы обзавестись лучшим другом, но притом легко уживался с коллективом. Быть может, ёки требуется еще тысяча лет, чтобы привыкнуть общаться с другими в такой степени близости.
Я подошла и обняла Керина, снизу заглядывая ему в глаза. Он кое-как сдерживался, чтобы не выдать улыбку:
— От тебя гаками воняет.