Через несколько минут он уже мог шагнуть в сторону. До сих пор еще неестественно заторможенный, но тянущий руку к стене… Я пригляделась — некромант выбрал палочку с тонким небольшим крючком на конце и после медленно повернулся ко мне.
— Мне нужно быть очень осторожным, — его голос был прежним. — Твое тело уже воскрешали, второй раз не получится. Потому мы с тобой будем аккуратны, правда, Ольга? Но я вполне могу залечить вырванный глаз. Мой двухлетний опыт показывает, что демоны намного более склонны к искреннему общению, когда…
Я в ужасе отлетела к другой стороне клетки и завизжала, даже не пытаясь обуздать волну паники:
— Не надо, господин! Я сама все расскажу!
— Расскажешь, безусловно. У тебя было два дня, чтобы рассказать, если ты того хотела. Но ты предпочла менее приятный путь. Неужели в самом деле считала, что сможешь сбежать, когда освобождала своего друга? Ладно. Скоро ты мне и об этом расскажешь.
Я начала задыхаться от страха, а Тайишка вообще, кажется, потеряла сознание. Я не ощущала ее присутствия, как всегда было во время ее сна. Я зажмурилась. Давай же, давай! Успокойся и переместись! Выиграй время, дай ему остыть! И очнись с уже выдранными этим жутким крючком глазами…
Слушала, как он приближается — каждый шаг равен удару моего сердца. Слышала тихий скрип решетки. Но только жмурилась еще сильнее. Все это сон, просто сон. Нет ничего сложного в том, чтобы…
* * *
Я очнулась с криком, просто не смогла его сдержать. Ко мне подскочила санитарка, потом она же позвала врача. Дмитрий Александрович, вероятно, был не на смене, но я вцепилась в белый халат вбежавшей женщины и позволила себе разрыдаться. Нет ничего позорного в том, чтобы разрыдаться от облегчения. Врач поначалу опешила, но потом неловко похлопала меня по спине.
Тайишка даже в себя не пришла. Я, немного успокоившись, все же выпустила женщину из объятий и покраснела. Извинилась за истерику. Но ей было некогда долго меня утешать, она сообщила только, что все мои показатели в норме, но она пришлет медсестру, чтобы пока за мной приглядели.
Еще через полчаса я ушла в туалет, чтобы сбежать от медсестры. Там вытащила сотовый. Костя не был рад ночному звонку.
— Ты живая еще? Так чего звонишь?
— Костя, есть очень важное поручение для тебя.
— Соколова, ты там вообще охренела? Позвони родителям, друзьям — пусть они твои поручения исполняют. А я тебе никто!
В чем-то он прав. Но я пока не была морально готова к тому, чтобы впутывать в эту историю других людей. Самой бы разобраться!
— Костенька, ради нашей прошлой любви… умоляю!