И вот соединение всех этих обстоятельств, невинных поодиночке, привело к тому, к чему приводит соединение купленных в супермаркете безобидных по отдельности химических ингредиентов, а именно: к бомбе. Она-то и взорвалась в сердце Василия. Однако бежать в полицию и подавать заявление на неведомого прохожего, чей четвероногий обормот обмочил тебе джинсы, – смешно и бессмысленно. Например, мой товарищ неделю пытался подать заявление по поводу исчезновения жены. Безрезультатно. Наконец она вернулась, причём без всяких объяснений, после недельного отсутствия. Конечно, мой друг вспылил. И что вы думаете? У неё заявление по поводу абсолютно внутрисемейного синяка под глазом тут же приняли. И ему пришлось продавать машину, чтобы прикрыть дело… Полиция, знаете ли, произвольная организация…
Но вернёмся к Василию! В тяжёлой задумчивости придя домой, он заперся там, где мог побыть в одиночестве, – в туалете. И ему на глаза попалась газета «Отдыхай!» (её бесплатно кладут в почтовый ящик) с объявлением:
Речь шла о питомнике «Собачья радость», куда свозили бездомных животных и куда отчаявшиеся хозяева отдавали своих четвероногих друзей в силу разных нежданных обстоятельств. Любой желающий мог взять себе из питомника понравившуюся зверушку, оплатив лишь съеденные корма. И тогда Василию явился в голову грандиозный план мести. Утром он помчался по указанному адресу и выбрал себе довольно зрелого и чрезвычайно сердитого серого (перец с солью) миттельшнауцера по кличке Пират, от которого хозяева отказались из-за злобного нрава, направленного, правда, исключительно на собак меньшего калибра. Слупили, однако ж, с Василия немало. Можно подумать, миттель умял за месяц содержания в питомнике столько же, сколько сожрала бы голодная волчья стая. Но это уже значения не имело. Месть овладела нашим героем всецело.
Жена (не будем её никак называть), увидев мужа с собакой, устроила ему сцену, переходящую в скандал, а затем – в истерику, но Василий впервые за многие годы брака проявил твёрдость и переехал вместе с псом на балкон, благо лето в тот год выдалось жаркое. Некоторое время он бесил Пирата специально купленной мягкой игрушкой, похожей на шкодливую белую болонку. Наконец, мобилизовав в миттеле все омерзительные собачьи качества, он повёл озверевшего Пирата в то самое место, где недавно подвергся нападению маленькой лохматой сволочи, и стал ждать, страдая от мысли, что оскорбители забрели сюда случайно и обычно гуляют совсем в других пределах.
Но вот из темноты, звонко лая, выскочил Тоша. Василий с кроткой улыбкой Азазеля спустил Пирата с поводка. Злобное рычание, жалобный визг, и сцепившиеся собаки стали похожи на бело-чёрный клубок, напоминающий чем-то эсхатологическую схватку света и тьмы. Подоспевший на шум Анатолий с трудом вырвал из зубов миттеля то, что осталось от Тоши. А осталось, поверьте, немного. Я бы даже сказал, чуть-чуть…