— С точки зрения карьеры шаг назад, — заметил я. — Похоже, Фаско был очень привязан к дочери.
Донован кивнула.
— Года два все шло хорошо, но затем, когда девочке было шестнадцать, она снова заболела. Лейкемия. По-видимому, следствие радиационного облучения, применявшегося за несколько лет до этого при лечении рака.
— Вторичная опухоль, — сказал я.
Явление редкое, но очень тяжелое; мне доводилось видеть такое в Центре педиатрии, где я работал.
— Вы совершенно правы. Агент Фаско привез Викторию в Нью-Йорк, снова в клинику Слоуна-Кеттеринга. У девочки наступило временное улучшение, затем рецидив. Она опять прошла курс химиотерапии, но теперь выздоровление было частичным. Состояние Виктории ухудшалось, врачи пробовали какие-то новые лекарства, но переломить ход болезни им не удавалось. Фаско решил продолжить лечение ближе к дому, в клинике в Буффало. Он хотел укрепить здоровье девочки, чтобы она смогла перенести операцию по пересадке костного мозга. После непродолжительного улучшения Виктория подхватила воспаление легких, так как химиотерапия ослабила ее иммунную систему. Девочку положили в больницу, но несмотря на усилия врачей она умерла.
— Каков был прогноз течения болезни?
— Насколько нам удалось установить, летального исхода никто не ожидал, но в то же время ему не удивились.
— Пятьдесят на пятьдесят, — сказал Братц.
— Больница в Буффало, — задумчиво произнес я. — Викторией случайно не занимался некий специалист по болезням дыхательных путей по имени Роджер Шарвено?
Нахмурившись, Донован переглянулась с Братцем. Тот покачал головой, но она все же сказала:
— Вполне возможно.
— Возможно?
— Роджер Шарвено работал в клинике в тот момент. Лечил ли он Викторию, неясно.
— Архив пропал? — спросил я.
— Какая разница? — бросил Братц.
— А Майкл Берк в то время там не работал?
Братц прищурился.
— Нет никаких свидетельств того, что Берк занимался дочерью Фаско.
— Но в то время он находился где-то рядом — возможно, подрабатывал в скорой помощи, — настаивал я.
Оба молчали.
Я продолжал:
— Когда Фаско пришел к выводу, что кто-то — Шарвено, Берк или они оба — убил его дочь?
— Несколько месяцев спустя, — сказала Донован. — После того, как Шарвено стал давать показания. Фаско заявил, что узнал его, — якобы он видел Шарвено в палате Виктории, когда у него не было причин там находиться. Фаско пытался допросить Шарвено, находящегося в предварительном заключении, но полиция Буффало ему отказала, так как Бюро не имело отношения к этому делу. И уж Фаско точно не имел никакого отношения — он действовал из личных побуждений. Агент Фаско встретил отказ очень болезненно. После того как Шарвено был выпущен на свободу, он продолжал его преследовать, донимал адвоката Шарвено. Фаско… все больше заводился. Он не успокоился даже тогда, когда Шарвено покончил с собой.