На нее накатила тошнота. Внезапный приступ отчаяния, бессилия и сокрушительного осознания собственной незначительности охватил ее возбужденное сознание. Неуместное, но жизненно важное и насущное желание извиниться перед домом - попросить у него прощения - вспыхнуло у нее внутри. И Китти едва не выдала поток громких мольб.
Но она остановила себя, осознавая нелепость этого побуждения. Она была просто ослеплена солнцем, потеряла равновесие и упала. Перевернувшись на живот, Китти с усилием поднялась на колени.
Земля замерла, зрение вернулось, и она обнаружила, что стоит на четвереньках лицом к старым стенам дома. В позе подчинения, настолько оскорбительной для нее, что, ощутив мощный всплеск решимости, она вновь оказалась на ногах. Китти развернулась кругом, чтобы посмотреть на свидетеля, наблюдателя, который подошел вплотную, чтобы посмеяться над ее позором.
Но рядом никого не было. Она одернула себе юбку сзади. Стараясь не смотреть на яркое небо и держа руку, как козырек кепки, она просканировала окрестности. До самых дальних каменных стен, отмечавших конец скалистой равнины, и среди серых, торчащих из некошеной травы камней, не было видно никого, и никакого движения. Даже ни одной птицы.
Вдруг до Китти дошло, что могло стать причиной внезапной потери ориентации и равновесия. В то утро, из-за долгого путешествия, она не приняла "Ксанакс". Боже мой, она так долго сидела на стабилизаторах настроения, что восьмичасовое воздержание сделало ее беспомощной, слабой и подверженной панике. А еще вызвало галлюцинации, как у наркомана. Это все объясняло. Данное объяснение успокоило ей нервы и вернуло присутствие духа, чтобы схватить ключи и броситься к машине.
***
- Там много лет не жил никто, кроме Рагдалены. И я не думаю, что она станет вас терпеть.
- Что? Что вы сказали? - Голос Китти усилился и разнесся по улице, казалось, подтолкнул белый бумажный пакет к неистовой пляске вдоль тротуара.
После своего падения, Китти доехала да Гленриддинга, чтобы поймать телефонный сигнал и позвонить Мораг. Та, как и предполагалось, находилась в пабе. На том конце было шумно. Играла музыка. Белый шум болтовни то нарастал, то убывал. Связь была плохая, поскольку кроткий голос Мораг был несколько секунд отчетливым, а затем внезапно стал далеким, будто звучал из-под земли.
- Я сказала, что никто не жил там уже много лет. Только Рагдалена. И она не будет возражать против вашего пребывания там. Готова поспорить, что она будет рада компании.