— Отличная мысль! — воскликнул Баобабский на одном из секретных совещаний Семипузырщины, сведения о котором случайно просочились в печать. — Мне нравится, да! — чуть ли не пританцовывал он. — Будем насиловать эту мразь, пока она не полюбит нас. Чем больше насилия, тем крепче любовь! Вы поняли меня, да?! — резко остановившись, Баобабский оглядел шестерых партнеров. Те дружно кивнули.
— А кто будет возбухать — закажу! Бля буду, закажу! — добавил Баобабский с выражением. Никто тогда не усомнился: раз сказал, значит, сделает. Он, по меткому выражению других пузырей, порожняка не гнал и заказывал всех, кого хотел, причем, заказы доставлялись четко и в сжатые сроки. Взять хотя бы популярного телеведущего тех лет из программы «Вздох», ставшей культовой по ходу Перекраски. Баобабский лишь мизинцем пошевелил, и бедняге доставили так, что мало не показалось.
Но, дни оборзевшего пузыря оказались сочтены. Как и шестерых его зарвавшихся партнеров.
Сразу с полсотни лампочек в разветвленных коридорах Собора подверглись нападению вандалов. Добрая половина отсеков надолго погрузилась во тьму. Бывшие стройбаны возопили от ужаса, требуя из мрака немедленно навести порядок. Не распознав опасности, Баобабский прикидывал, сколько воздуха поднимет на электрификации, потеснив младшего партнера Чупа-Кабру, новые лампочки планировалось закупать в Подвале по до-безобразия завышенной цене, когда прямо к нему в кабинет вломились зверского вида опричники из срочно сформированного Опричного приказа.
— Что за беспредел?! — взвился Баобабский, не сразу сообразив, что к чему. — Какие еще опричники, мать вашу?! Я вас закажу, мамой клянусь!!
— Мамой Гуантанамамой, сука продажная? — играя желваками, поинтересовались у главного пузыря эти суровые парни в камуфляже, и тут же пообещали Баобабскому, что устроят им очную ставку на Лубянке, раз он настаивает. — В крайнем случае, отправим ей на опознание твой труп. Он, кстати, наверняка будет со следами ужасных пыток…
— Произвол, — пролепетал Баобабский, когда его выводили из кабинета под конвоем. — Я буду жаловаться по инстанциям в Пентхаус…
Угрозы не возымели действия. Опричники, среди которых преобладали бывшие соглядатаи из расформированного в Перекраску Комитета, ввели чрезвычайное положение. Вплоть до полного восстановления энергоснабжения, как объявили они, начав раздачу стройбанам свечей. Как только свечи были зажжены, выяснилось: стены Собора густо оклеены листовками, разоблачавшими преступную деятельность Семи пузырей. Баобабскому и шестерым его дружкам припомнили все, включая и то, чего они не делали. В частности, наравне с хищением Неприкосновенных запасов, им инкриминировали финансирование Пугачевщины и связь с преступным режимом Ухогорлоносора, хоть о и пал тысячу лет назад. Это никого не смутило. Обвинения были тяжелыми. Вряд ли Баобабскому удалось бы отмазаться. Конечно, был некоторый шанс, что, внезапно протрезвев, за него решительно вступится сам Борис Давидович, однако, эти надежды не оправдались. Пьяного деспота, как Давидовича прозвали бывшие стройбаны, не удалось привести в сознание ни оплеухами, ни нашатырем.