Я, облюбовавшая одно из кресел, и Клара, сидевшая рядом.
Королева Лизавета – ее притащили сюда силком и усадили, чтобы держать под присмотром, хотя она рвалась к мертвому сыну, а теперь волком смотрела на меня и Роберта.
Младший принц стоял у окна, глядя на то, как возле озера устанавливают праздничный шатер – простые обитатели замка все еще готовились к пышной свадьбе короля и королевы, не зная последних новостей.
Также советники – Гарфилд и Энболд. Оба расхаживали по комнате и нарезали круг за кругом.
– … Это государственный переворот! Вы – убийца! – обвинил меня Энболд, кипя праведным гневом. – И теперь хотите, чтобы я закрыл глаза на смерть короля и признал нового правителя? Вы думаете, простые люди – идиоты и не поймут, что произошло?
– Поймут, – согласилась я. – Но разве это впервые в истории? Король умер. Да здравствует новый король!
Энболд умолк, зато вылез с веским словом Гарфилд. На меня он смотрел воинственно и поджимал губы, но все же выдал:
– Вы предали своего короля, миледи! Это измена! Ваше место на виселице!
– Ваше тоже, лорд-советник, – равнодушно парировала я. – Сколько лет вы проработали на Леопольда, выдавая ему тайны англикан?
– ЧТО?! – гневно оживилась королева, но тут же замолкла под моим тяжелым взглядом.
Проглотил язык и Гарфилд.
– Да-да, – продолжила я. – Если кто-то еще не в курсе, то лорд Гарфилд работал на Леопольда. А лорд Энболд состоял, а может, и до сих пор состоит в связях с испанийским двором, что может подтвердить мать Клары. А точнее мать ее величества королевы францисской КЛАРЫ!
Последнее я произнесла с особым нажимом, чтобы всем сразу стало ясно, какую позицию поддерживаю.
– Но король Леопольд жив! – все еще пытался противостоять Энболд.
– И будет жить, но под стражей, – ответила вместо меня Клара. – За преступления перед народом Франциссии, за внешние долги, за опустошение королевской казны я приговорила его к пожизненному заключению. Теперь судьба страны, как у единственной наследницы трона, в моих руках, и мне придется расхлебывать все экономические проблемы.
Клара выжидательно посмотрела на Роберта, тот же по-прежнему смотрел в окно, не оборачиваясь. Повисла тишина, которую нарушил истерический смех королевы-матери.
– Дура! – хохотала она, глядя на Клару. – И на что ты надеешься? На этого бастарда? Он не станет королем! Никогда! Не сможет подписать договор с тобой. Для этого ему надо жениться.
Лизавета повернулась к Роберту, и ее смех превратился во всхлипы, но она все же продолжала:
– Ты рыл яму брату. Нашел то идиотское правило о коронации – лишь женатый на принцессе из определенных родов может принять корону. Но теперь сам поплатишься за это. Нет теперь тех принцесс, которые согласятся выйти за тебя!