– Шарлотта, – оклик ее высочества раздался с берега. – Почему так долго? Сколько мне еще так сидеть?
Резко, будто очнувшись ото сна, я дернулась и едва не упала на задницу, потому что все это время, как оказалось, сидела на корточках, опустив руки в ледяную воду ручья, будто провалившись в транс.
– Иду, – бросила в ответ, поворачиваясь из стороны в сторону в поисках, в чем же нести злосчастную воду принцессе.
Нашлись все те же огромные лопухи. Чтобы не выглядеть окончательной дурой, понесла, сколько сумела, в листе, хотя куда разумнее было бы довести саму Клару к ручью и промыть ей ногу под проточной водой.
– Холодно, – пожаловалась принцесса, когда я осторожно промывала мозоль.
– Нужно терпеть, – ответила я, видимо, от стресса совершенно не ощущая температуру воды, и очень аккуратно перевела тему в нужное мне русло: – И все же очень интересное пятно. Будучи фрейлиной вашей матери, я не единожды помогала ей с обувью, но никогда не видела родинки у нее.
– Так это и не от матери. – Клара поежилась, будто холодной водой я поливала ей все тело, а не пару сантиметров ноги. – У отца такое же. Говорят, в нашем роду до исчезновения магии были фавны. Представляете, Шарлотта, настоящие магические фавны. А у тех были копыта, которые потом превратились в ступни, и только родимые пятна остались в форме следа.
– По мне больше на зернышко похоже, чем на копыто, – вслух заметила я.
– Копыто престижнее. – Клара вздернула нос повыше. – Признак королевской крови и остатков магии, которая в ней когда-то была.
Я рассеянно кивнула, перемотала принцессе ногу отрезом ткани, помогла натянуть сапоги.
Копыта – признак крови… Или признак козлячьей натуры моего настоящего отца, который прислал мне письмо с угрозами и требованиями залезть в постель к Себастьяну ради Клары.
Если я права в своих выводах, то Леопольд был просто “изумителен” в своем желании обустроить судьбу дочерей. Официальную Клару выдать за кронпринца, бастардку предложить любовницей, а заодно обвенчать с Робертом. Пусть младший, но все же принц.
Идеально. Будь такая схема в учебнике по теории интриг, ею можно было бы восторгаться.
Внутри меня поднималось негодование. Пожалуй, еще никогда в жизни я не была так зла, как сейчас.
– Хватит рассиживаться. Нам пора идти, – едва сдерживая эмоции, заявила я Кларе.
Та нехотя, но все же поднялась.
Я же бросила на нее короткий взгляд, а после, отвернувшись, пошагала вперед.
В душе все кипело, взрывалось, но только я не могла понять, от чего больше. От обиды?
Рациональность заявляла, что обижаться глупо. Король сделал для меня все, что мог. Я богата, образованна, знатна. Почти свободна.