– Как велишь, княже. Сам я никогда в тех местах не бывал. Но дорогу найду. Я бы с собой, с твоего разрешения, сотню Русалко вместе с самим сотником взял. И полусотню конников во главе с сотником Бобрыней. Этого мне хватит. На такую дружину и внимания пристального не обратят, за угрозу никто не примет, но и напасть не решатся. А все же для защиты сила тоже немалая.
– Пусть так. Я вообще-то думал Русалко послать смотреть, как засеки делаются. Но там, думаю, и без него управятся, коль ты говоришь, не он возведением их на полуночной стороне руководил. Бери с собой, кого пожелаешь. Когда поедешь? Как быстро сможешь собраться?
– Мои сборы не долгие. Запас на дорогу собрать, да воям приготовиться.
– Хорошо. Иди, готовься. Я Русалко сам предупрежу, пусть сотню в поход собирает. Через два часа будешь готов?
– Через час. Пусть Русалко, как воев соберет, вместе с Бобрыней ко мне подъезжает. Я выйду встретить…
* * *
Небольшое войско выехало из ворот Людиного конца уже вскоре. Гостомысл с двумя сотниками по бокам остановился, и с седла посмотрел, как идут работы. С дальнего берега Ильмень-моря на санях возили большие камни, которые устанавливались и «сваривались» разведенной горячей водой известью вперемешку с береговым песком в основании будущего городского вала. Сам вал уже начали насыпать. Мерзлую землю долбили кайлами пленные свеи. Они же и отвозили ее в санях к месту строительства вала, они же специальными, сшитыми по приказу Бравлина крепкими заплечными мешками и поднимали землю на высоту, где ссыпали и утрамбовывали землю другие пленники. Работа была не из легких. Особенно она казалась невыносимой для людей, которые в своей жизни умели только мечом, копьем и щитом работать. Всякий иной труд для свейских воинов казался оскорбительным. Но десятники, назначенные из числа знающих свейский язык словен и вагров, внимательно следили кто и как работает. От приложенных усилий зависело количество пищи, которую пленники получали. Тела свеев потели, и испускали на морозе пар. И потому им даже приготовили сменную одежду. Славяне всегда мягко относились к рабам, и проявляли о них заботу.
Долго рассматривать работы по устройству городского вала Гостомысл не стал. У него были свои дела, и время терять не стоило. Да и увидеть пока можно было мало что. И потому князь-посадник уже вскоре тронул коня пятками.
– Я по взглядам вижу, как свеи боятся наших стрельцов, – констатировал сотник Русалко. – На простых воев совсем не так смотрят. Хоть на пехоту, хоть на конников. А на стрельцов – со страхом и злобой. Уважают наши стрелы…