По итогам парламентских выборов «Единая Россия» получает конституционное большинство, «Союз правых сил» и «Яблоко» не проходят в Думу.
Сборная России через стыковочные матчи выходит в финал чемпионата Европы по футболу.
Выходят фильмы: «Возвращение», «Догвилль», «Брюс Всемогущий», «Гудбай, Ленин», «Бумер», «Секретарша».
Станислав Линькович, Антон Маяков, Петр Кислицын, Дмитрий Хубариев
Станислав Линькович
(29 МАРТА, АЛБАНИЯ — РОССИЯ, 3:1)
Федор Петрович прощался с банком на широкую ногу. Был снят большой клуб в самом начале проспекта Мира с видом на Аптекарский огород. На первом этаже расположили публику попроще, на втором — банковскую знать.
С этажа на этаж перемещение считалось свободным, в небольшую импровизированную ложу, где сидело правление, доступ несколько ограничили. Для банковских девушек препятствий не было. Три миловидные операционистки внимательно слушали рассказ Федора Петровича о тонкостях рыбалки на Байкале.
Отставка выглядела логичной: политический ресурс предправления иссыхал, его друзья постепенно сваливали из правительства и «Газпрома». Былых возможностей хватило на благотворительный фонд, который Федор Петрович и собирался возглавить.
В преемниках с ужасом ждали Косиевского. Работать с ним желали немногие.
Стаса среди них не было точно. Константин Николаевич Косиевский его ненавидел. Просто так достать доверенного служащего Феодосия было невозможно, но как-то бы Стаса да подставили и выперли. Линькович надеялся на личную беседу и возможность назвать Косиевского по заслугам: злобным и тупым муделем.
Стоя на балконе, Стас с интересом наблюдал, как кандидат в цари фланирует по первому этажу, заставляя себя любезно улыбаться банковской черни. Получалось не очень.
Небольшая вереница прихлеб вокруг нового босса норовила то подлить вина в бокал, то зажечь сигарету, то вовремя рассмеяться тому, что Косиевский искренне считал шутками. Больше всех старался Кряжев, бывший начальник, а ныне главный, после Косиевского, ненавистник Линьковича.
Через месяц после того, как Стас перешел в фактическое подчинение к Феодосию, Кряжев таки засыпался на девках. Жена уехала к родителям, тесть наорал на распутного зятя, и как-то сразу об этом стало известно в банке. Уволить не уволили, но на ниточке подвесили. Вскоре брак восстановился, но положение начальника Департамента непрофильных активов так и осталось ненадежным.
А тут как раз и начался взлет Линьковича — этого Кряжев простить уже никак не мог. «Я его всему научил, а он меня подсидел», — сетовал бывший начальник Стаса, упрекая его в административной и человеческой непорядочности. О каких науках шла речь, оставалось неясным. Линьковича не очень любили, потому что он не стремился ни с кем дружить. Но квалификацию и работоспособность в банке признавали, а создание дочки привело к обилию вакансий, первыми на замещение которых были ветераны организации. Про участие в этом Стаса знали не хуже, чем про семейные неприятности Кряжева.