Максим компании со сверстниками не водил и тут же стал у ребят заводилой, с ним легко отпускали в кино и на речку, как-никак почти взрослый, уже пятнадцать лет. Это в итоге и привело к происшествию, которое присоединило к компании Стаса Линьковича, а Макса после того с ними не осталось.
После печального события — набега на клубничное поле, — о котором потом не хотел вспоминать никто из его участников, Раиса Николаевна крайне неприятным голосом, обращаясь в основном к Диме, объясняла, что пока не было его с братом, все шло прилично и только они сбивают с толку хороших ребят.
Испуганный Дима готовился заплакать, но тут пришла его бабушка.
Тон разговора несколько изменился.
Виноватым был признан так и не объявившийся пока Макс. Бабушка извинилась за него и, взяв Диму за руку, пошла к себе, во флигель, который они снимали на соседней улице.
На следующий день ничего не кончилось. Когда Петя и Дима зашли за Антоном, его мама громогласно призвала сына не ввязываться в сомнительные мероприятия, которые наверняка замышляют те, чье место в колонии для несовершеннолетних. Хубариев, не выдержав обиды, повернулся и убежал.
На беду, Антон только еще собирался выйти из дома. Пока он выскакивал на веранду с возмущенным криком, Дима исчез.
Мальчики отправились на поиски. Дома его не было. Макс с чердака пытался подавать какие-то знаки. Петя с Антоном подошли поближе и узнали, что вечером, когда тот пытался пробраться домой, бабушка его поймала, заставила снять штаны и трусы, выдала женскую ночную рубашку и велела сидеть дома. Всю прочую одежду она заперла. Макс просил найти ему хоть какие-то штаны.
Антон и Петя, не говоря ни слова, двинули дальше.
У каждого уважающего себя мальчика, живущего на даче, обязательно была пара-тройка мест, где он мог спрятаться. Петя с Антоном обошли все известные нычки, но Димы не было. Не обнаружился он и на речке. Искупались они мрачно, без всякого удовольствия.
— Я не вернусь, пока мы его не найдем, — решительно сказал Антон. — Это очень неправильно, что моя мама…
Петя согласно кивнул головой.
…Дима, получив выволочку, кинулся домой. Но, уже подходя к родному флигелю, услышал, как бабушка снова ругалась с Максом. В последний год это происходило регулярно. Макс кричал про какие-то деньги, которые бабушка зажимает, и что он скоро вырастет и спросит за все.
Дима свернул к основному дому, но там стоял хозяйский сын Стас. Разговаривать с ним не хотелось.
Хозяева всячески привечали братьев, но Дима чувствовал себя неловко. Особенно на воскресных обедах с несколькими переменами блюд. Они как-то неприятно контрастировали с достаточно однообразной и практически ежедневной бабушкиной кашей. Больше Диме нравилось, когда хозяин дачи жарил картошку с сосисками — это подходило куда лучше. Хотя сам Стас от них и воротил нос.