— Это когда мясо кладут, а не говно, все от повара зависит.
— Не ссы в компот, в нем повар ноги моет.
— Всё, пошли, к семи надо на Маяковку.
— Да тут идти пять минут.
— Пять не пять, а лучше пораньше.
— Лимончик, ты чего-то опять раскомандовался.
— Дело Лимончик говорит, перед стрелкой воздух понюхать надо.
— Давай, студентик, учись получше.
Только когда «сальники» вышли на улицу, Толя Крипун выдохнул. Жизнь в родном городе сделала его осторожным.
Через три часа после встречи в «Макдоналдсе» Петя пришел домой и положил на кухонный стол восемь червонцев.
— Это ж откуда столько? — подозрительно спросила Евгения Павловна. — Если краденое, то не возьму, отнесешь, где взял.
— Че, трудно запомнить, я ж говорил, устроился на вторую работу, кооператору одному магазин сторожу, — Пете надо было срочно в ванную, посмотреть, сильный ли синяк на плече.
Звезданул-то этот лось здорово, нормальная битка, но ничего, лосю совсем рога оторвали.
— Это не работа, — проскрипел Алексей Петрович от телевизора, — это баловство, но присмотри, что там поценней, когда их резать начнут, надо прихватить на память.
— Да какой начнут, сытомордые банкуют, — мать наступление демократии совсем не приветствовала.
Отец тоже был не в восторге, но оставался прагматиком.
Петя и врал и не врал одновременно. Он действительно числился и инструктором в спортзале, и сторожем, и — об этом он родителям не говорил — в кооперативе маляром-штукатуром пятого разряда. Кисти в руках он не держал со школьных уроков рисования, но каждый месяц ходил расписываться за большую зарплату, из которой ему доставалось девяносто рублей. Это была, как сказал один из «старших», базовая ставка.
Все остальное — как получится. Сидел ночью около грузовой машины, следя, чтобы никто не прикопался, — четвертной. Стоял около двери, пока «старшие» беседовали с кооператором, и не обращал внимания, что тот выходит с разбитой мордой, — два четвертных. Мордобой — отдельная такса. Как вот сегодня на Маяковке, где пришлось шугануть каких-то заезжих, бодрых и резких.
Станислав Линькович
(НОЯБРЬ)
— Выпьем, выпьем бражки, — смеялся Стас, разливая из большой красивой бутылки слегка коричневатую жидкость.
Вся компания тоже ржала. Любое бухло по нынешним временам добыть непросто, а тут и много, и задешево.
Напиток достался Линьковичу почти случайно.
В институтском буфете не было ничего, кроме большой банки яблочного сока. Стас очень хотел есть, но, кажется, предстояло терпеть до дома. Стаканчик сока стоил несколько копеек, переоценка случалась каждую неделю, но сок почему-то держался прежней стоимости. Так уже ничего не стоило.