– Что Иерофан собирается сделать с королем и королевой? – спросил Хассан.
Женщина покачала головой.
– Не знаю. Некоторые говорят, что он держит их в живых, чтобы умилостивить население. Другие говорят, что он использует их, чтобы показать свою власть – как своим последователям, так и одаренным в Назире.
– Свою власть? – повторил Хассан, чувствуя, что она подразумевала что-то еще помимо власти, которую Иерофан имел над своими последователями.
– Свидетели говорят, что Иерофан может помешать одаренным использовать способности, – сказала женщина. – Что в его присутствии одаренные лишатся силы. Его последователи верят, что если покажут себя, то Иерофан научит их пользоваться этой силой.
Хассан сжал челюсти. От мысли о том, что его мать и отец подвергаются такой демонстрации, Хассану стало плохо от ярости. Он не мог не представить себе этого: его мать, гордая и высокая, отказывающаяся склониться. Его отец, мягкий и вдумчивый, скрывает свой страх ради своего народа. Иерофан стоит перед ними, а его лицо скрыто позолоченной маской.
Хассан никогда не видел того, кто лишил его страны, но другие рассказывали о золотой маске, которую тот носил. Золотая маска с черным солнцем на лбу, скрывающая лицо и личность.
Такой образ человека в маске сложился по отчетам за последние пять лет. Иностранец, проповедующий в восточных регионах Херата. Искусный оратор, способный заставить замолчать одним движением руки или поднять мятеж одним словом. Поговаривали, что Иерофан когда-то был служителем храма Палласа, но отвернулся от пророков и начал проповедовать свою веру. Он учил горожан тому, что сила одаренных неестественна и опасна, его идея нашла последователей, готовых винить одаренных во всех бедах.
Хассан все еще не мог забыть, как встревожен был отец, когда ему доложили о вспышках насилия в отношении одаренных во всех уголках королевства – даже в Назире. Иерофан приказал им осквернить деревенский храм. Иерофан приказал им сжечь дом целителя. Иерофан приказал очистить мир от одаренных.
Иерофан.
– Вам стоит поговорить с хератскими служителями, – сказала женщина, кивая в сторону храма Палласа. – Они помогали другим беженцам. Если ваша семья добралась сюда, они вам сообщат.
Хассан открыл было рот, чтобы поблагодарить ее, но тут воздух пронзил ломающий кости вопль. Люди вокруг них замерли. Не раздумывая, Хассан бросился через толпу к храму. Двое мальчиков проскочили мимо него, направляясь в противоположную сторону.
– Позовите караульных! Позовите караульных! – кричал один из них.
Со все возрастающей тревогой Хассан стал проталкиваться быстрее, пока не оказался на ступенях храма Палласа. Там уже собралась толпа людей.