Впрочем — почему это российского? Советского! Вот сейчас я абсолютно верю, что СССР сохранится!
Ладно, потом еще поработаю. Подумаю над вопросами, напишу обо всем, о чем меня спросили. Надо же отрабатывать Героя и орден Ленина! Странное ощущение — я Герой Советского Союза! Долларовый миллионер! Хочется ржать до упада, и… немножко плакать. Очень уж я уважаю эту награду… заслужил ли я ее? Хмм… а почему — нет? А сколько я спас людей, уберег их от катастроф? А предатели родины, о которых я сообщил руководству страны? Да только одна спасенная жизнь Нади Курченко стоит награды! Нет, я все-таки заслужил, ей-ей заслужил.
— Можно?
За своими мыслями я не услышал стук в дверь, и очнулся только тогда, когда в комнату осторожно, опасливо просунулась голова Ниночки.
— Проходи, Нинусик… садись! — я показал Ниночке за кресло, в котором только что сидел Симонов — Как ты?
— Да я-то хорошо! Учу текст, произношу, тренируюсь. Ты-то как? Кто это был? Из посольства? Так и мечтают тебя заполучить назад?
— Мечтают — кивнул я, и не выдержав, сказал — Мне я наградили золотой звездой героя И орденом Ленина. Так что теперь ты спишь с Героем!
— Да ладно?! — Ниночка тихонько охнула — За что?! Я думала, звездой героя награждают за какой-то подвиг на войне!
— Ну вот… наградили — пожал я плечами — а за что, то есть государственная тайна. Может за то, что я целую тебя хорошо! Стоит это звезды героя?
— Разве можно шутить такими вещами? — Ниночка укоризненно помотала головой, и я сконфуженно вздохнул:
— Ты права. Не стоит. Ладно, давай поговорим о другом. Как тебе Ольга?
— А что — мне? — фыркнула Ниночка и подмигнула — Главное, чтобы тебе нравилась! Гарем хочешь из нас устроить?
— Я серьезно спросил!
— А серьезно — хорошая девчонка, славная. Не задавака, хотя столько языков знает. Очень тебя уважает, и похоже — слегка в тебя влюблена. Вот я и говорю — ты что, гарем решил устроить?
— Мне и тебя хватает. Иногда тебя даже слишком много! — фыркнул я, и махнул рукой — Иди, зови Ольгу. Работать надо. Выбил меня из колеи этот… соплеменник.
Все трое — Пабло, Ниночка и Лаура уехали в Голливуд в марте 1972 года, и мы остались вчетвером — я с Ольгой, и Серхио с Амалией — отец и мать Лауры, которые работали у меня и садовниками, и дворниками, и поварами, и охранниками.
Серхио был крепким, жилистым мужчиной, решительным и сильным, который в случае чего не постесняется пустить в ход свой короткий дробовик, с которым он не расставался ни на минуту. Амалия тоже прекрасно стреляла, благо что я настаивал на том, чтобы все мои работники хорошо владели огнестрельным оружием. Мало ли как оно в жизни сложится, времена-то сейчас смутные!