Хотя почему — дурацкие? Теперь я смотрел на Ниночку как на чужую женщину. Вычеркнув ее из своей жизни.
Повернулся и пошел прочь из автобуса. Была подруга — и нет у меня подруги. Был можно сказать почти друг — и нет у меня друга. А ты мне нравился, Элвис… ну какого хрена?! Неужели больше не было других баб, что тебе понадобилась именно моя?!
— Прости, шеф… мы с Лаурой пытались ее образумить — Пабло так и не смотрел мне в глаза — И я, и Лаура… даже поругались с ней! А она твердит только одно: «Я влюбилась! Я люблю Элвиса!» — будто с ума сошла. Я ей говорю — приедет шеф, он же убьет и тебя, и Элвиса! А она: «Он не убьет, он меня поймет! Он хороший! Он меня отпустит!» Вот такие дела… надеюсь ты их там не прибил? Не хотелось бы, чтобы ты пошел в суд из-за такого дела…
— Нет, не прибил — помотал головой я, и пусто, равнодушно спросил — Как съемки идут? А где Кубрик? Где все?
— Отдыхают! — явно обрадовался смене темы разговора Пабло — Съемки отлично идут! Режиссер нами доволен! Говорит — хорошо играем! Ты пойдешь, поздороваешься с Лаурой? Она будет тебе очень рада!
— Прости, Пабло… нет. Поеду. Настроения нет. Передай Лауре, что она молодец. А Нине скажи, что я ее вещи перешлю сюда. Больше я ее видеть не хочу. Кроме как на экране. Ну, все, бай!
Я протянул руку Пабло, он ее пожал, и через пять минут кадиллак Стива уже пробирался по западному Голливуду в сторону Бербанка. На душе было гадко, так гадко, что смыть эту гадость можно было бы только большим количеством виски — не менее литра.
Но пить мне совсем не хотелось. Отвык я уже от таких бурных возлияний. Да и форму нужно держать — мне ведь с Мохаммедом Али скоро драться, так что тут не до выпивок и душевных терзаний. Да, была у меня женщина, и я ее наверное по-своему любил. Теперь нет у меня женщины. Первый раз, что ли?
Хмм… второй раз в этом времени, в этом мире женщина дает мне «отлуп». То ли я такой невезучий, то ли со мной что-то не то… а я ведь вроде старался быть хорошим со всеми своими женщинами. Никогда их не обижал, слова грубого ни разу не сказал! И за что мне вот такое… свинство? Может и действительно правы те, кто говорят, будто женщины любят плохих парней? Вот бил бы я Ниночке физиономию, унижал бы ее, заботился только о своем удовольствии, а на нее клал с прибором — тогда бы она меня любила крепко? И никогда бы не бросила?
А я ведь подсознательно знал, что так будет. И ей о том говорил — что будет у нее другой мужчина, молодой, красивый, не такой как я старый вояка, жеваный-пережеванный жизнью. Так почему тогда меня это все вот так заело?