Тэргон и Тир, напряженно глядевшие в узкое темноглазое лицо Фэльдрина, с волнением заметили волну бешеной ярости, которую он не сумел сдержать. Они переглянулись, не зная, чего им ждать, и инстинктивно чувствуя, что новость, явно потрясшая эльфа, как-то затрагивает их самих. И неудивительно — Фэльдрину только что сообщили, что Эристор пропал из своей наглухо запертой камеры… Справиться с собой удалось не сразу. Но пришлось — гостьи ждали.
— Вас проводят в ваши покои, эль-тэ. Прошу простить — срочные дела.
Фэльдрин поднялся и вышел, а эльфиек с плохо скрываемой грубостью отвели в западное крыло дома и оставили в просторной, хотя и мрачноватой комнате. Тир не сразу осознала, почему помещение производит такое впечатление. Лишь шагнув к окну, она поняла, в чем дело — в узкие оконные проемы были вставлены железные решетки…
— Вы видели, госпожа Тир, что-то случилось. Быть может с Эристором или с Кэлибором?
— Если так, он не замедлит сообщить нам, — задумчиво ответила та, в нетерпении меряя шагами комнату. — Одно ясно уже сейчас — что-то пошло не так, как ему хотелось, а значит, может быть выгодно нам… Если только они не замучили Эристора до смерти, — Тир зазнобило, и она обхватила себя руками за плечи.
— Не волнуйтесь так, эль-тэ. Нас, представителей рода Красного дуба — так просто не уморишь.
Тир, смерив глазами юношу:
— Да будет так, Куиниэ эль-тэ.
Тэргон завозился и оправил на себе одежду сестры:
— Чувствую себя полным идиотом.
Тир приложила палец к губам и качнула головой, и Тэргон, округлив глаза, прихлопнул рот рукой. Все было верно — их вполне могли подслушивать.
Вскоре молчаливые слуги принесли сундук с вещами Куиниэ и ее дуэньи. Время тянулось мучительно медленно. Тир просто изводилась от этого вынужденного безделья. Спустя два часа беспрерывного хождения по комнате она не выдержала, открыла дверь в коридор — от стены напротив сейчас же отделился здоровенный человек и замер, глумливо улыбаясь щербатым ртом. У Тир возникло почти непреодолимое желание убить его на месте, но чего бы она этим достигла?
— Что изволит госпожа? — лениво поинтересовался страж.
— Моя госпожа Куиниэ ничего не ела с раннего утра.
— Скоро будет обед. Вас пригласят, — детина явно не собирался двигаться с места, и Тир шагнула назад, испытав небольшое удовольствие, когда захлопнула дверь перед самым его носом.
Внезапно навалилась безмерная усталость, даже опустошенность. Тир подошла к окну, вцепилась руками в решетку и, прижавшись лбом к одной из перекладин, замерла.
«Они захлебнутся в крови!» — еще раз поклялась она, думая об Эристоре.