Для начала Эристор договорился о жилье. Он заплатил за довольно большую теплую комнату, отделенную от большого зала не занавеской, как большинство других, а стеной, в которой была надежная дверь с запором. Туда по его приказу натащили дров, принесли три тюфяка с постельными принадлежностями и кое-что из посуды, чтобы те, кто будет жить в ней, имели возможность готовить прямо у себя дома. После сегодняшнего разговора с Эльвирелем он решил, что сделает все возможное, чтобы его бывший вассал, а заодно и хитрый Питер, чьи советы и дружеские подколки не раз помогали в пути, получили свободу. А потом отправился бродить по городу, знакомясь с ним.
К вечеру ноги сами собой принесли его в гавань, где стражники, оставленные на галере, указали на большой дом, в котором и расположился посол Ссаид Бошшаэтдин. Эристора ждали. Он понял это, едва переступил порог. На невысоком столике, вокруг которого были разбросаны пестрые подушки, две более чем привлекательные рабыни накрывали ужин. Ссаид сидел и, щурясь от удовольствия, потягивал горячий травяной чай. На нем был легкий, расшитый золотом халат, завязанный у пояса, но оставлявший открытой смуглую мускулистую грудь, а ниже — сильный матово блестевший хвост. В комнате стояла оглушающая жара.
— Присаживайся, эльф, будь моим гостем.
Эристор скинул плащ, снял куртку, но все равно обливался потом. Даже тонкое полотно рубахи тяготило его — тело слишком привыкло к холоду и непогоде поздней осени в открытом море, чтобы теперь переносить духоту июльского полдня в душном доме. Молоденькая светловолосая рабыня поднесла ему кубок с вином, и Эристор осушил его почти залпом.
Ужин начался с жирных, приправленных чрезвычайно острыми пряностями блюд, а закончился сластями, богатыми изюмом и орехами. Все это просто требовало вина, и Эристор, по-прежнему страдавший от жары, все пил, пил и пил густое красное зелье, чуть заметно пахнущее травами и чем-то неуловимым. Он чувствовал, что опьянел, но при этом голова не кружилась, а его член, на который обилие вина обычно действовало угнетающе, наоборот налился и требовательно заявлял о себе при одном только взгляде на рабынь, чья нагота теперь была едва прикрыта тонкими полупрозрачными шелками.
В комнату бесшумно проскользнул Олисс и что-то шепнул шейху, при этом не сводя темных блестящих глаз с раскрасневшегося и явно возбужденного эльфа. Ссаид поднялся, и мальчик, опустившись перед ним, распустив тугие кольца черного подвижного хвоста, развязал пояс его халата. Огромный наг лениво двинул плечами и тонкая ткань, шелестя, упала на застеленный коврами пол. Эристор судорожно сглотнул, все его возбуждение как рукой сняло. Неужели Бошшаэтдин потребует такую плату за двоих рабов? Это, пожалуй, было бы слишком дорого… Шейх усмехнулся хищной, чуть издевательской улыбкой: