Куиниэ сделала шаг назад, чтобы как можно дальше отстраниться от крепкого мужского тела, внезапно споткнулась на ровном месте и упала бы, если бы не мгновенная реакция того, кто стоял рядом. Он подхватил ее, и Куиниэ неловко ткнулась ему носом в грудь, при этом ощутив тот самый запах, который баюкал ее каждую ночь. Она подняла глаза — ее обнимал Кэлибор.
— Осторожнее, — мягко проговорил он, — вы привыкли к качке. Теперь вам нужно пообвыкнуть на твердой земле.
— Спасибо за плащ, — ответила ему Куиниэ и увидела, что Кэлибор смутился.
— Как вы догадались?
— Он хранит ваш запах…
Ореховые глаза лесного потемнели, и под этим тревожащим взглядом Куиниэ вдруг осознала, что все еще прижата к его широкой груди. Она вспыхнула и уперлась в нее кулачками. Мгновение помедлив, Кэлибор отпустил ее.
Весь остаток пути Куиниэ чувствовала на себе его напряженный притягательный взгляд и ловила себя на том, что и ее глаза нет-нет, а обращались к лицу закованного в цепи пленника.
Дом Тира встретил их радостной суетой — остававшиеся на берегу были счастливы возвращению морских волков. Куиниэ с остальными пленниками, подавленная и полная недобрых предчувствий, стояла на берегу, ожидая, когда ладья будет разгружена. Она видела, как мимо них, склоняясь под тяжестью огромного сундука, прошел Кэлибор. Тот самый Кэлибор из Дома Рыжего клена, который знал ее брата, и который был так волнующе добр к ней самой.
Куиниэ залюбовалась его статной фигурой и так увлеклась этим, что не услышала движение возле себя.
— Красив, не правда ли? — Рядом с ней, кривя в ироничной улыбке яркие губы, стоял Тир, и Куиниэ вспыхнула, потупившись. — Пойдем, невеста. У меня есть желание лично позаботиться о тебе. Не знаю, с чего бы это…
Твердые пальцы впились юной лесной эльфийке чуть выше локтя, и она безропотно последовала за своим похитителем. Он провел ее через весь громадный длинный дом, сложенный из грубого серого камня, — сначала миновали хлев и конюшню. Потом еще одна дверь пропустила их в просторный зал, к которому примыкало множество других помещений, где жили дружинники с семьями и ютились рабы. После, оставив справа кухню, по узкому коридору они достигли большой комнаты, несомненно, принадлежавшей хозяину дома.
— Как тут тепло, — невольно воскликнула Куиниэ.
— Ты замерзла?
— Да.
— Привыкай. Сейчас только конец сентября, что же будет с тобой зимой, цветочек?
Рассмеявшись, Тир толкнул дверь в углу спальни и вышел, а Куиниэ получила возможность лучше рассмотреть помещение, в котором ее оставили. Большую его часть занимала кровать, и Куиниэ, нервно прижав уши, словно напуганная злым хозяином охотничья собака, поспешила отвести взгляд от этого предмета обстановки, который невольно заставлял ее думать о том, что ее ждало дальше…