— Мне нет смысла продолжать с Вами разговор. Всем вашим планам не суждено сбыться.
— Неужели все так плохо? — с иронией спросил Король.
- Если смерть — это плохо, то вы правы… Вам не суждено пережить следующий день.
— Ты хочешь меня напугать? Не вижу смысла.
— Не будьте так самоуверенны, — заметила Алетиш, — Вы глубоко мне противны, но это не повод лгать Вам в лицо. Я видела многие судьбы. Но молчала. Я не рассказала тем, кто ехал со мною в деревеньку на окраине, что они умрут, защищая меня. Зачем им это знать?
— Ты знаешь судьбу Лорда Дивайна? — осторожно спросил Король.
— И да, и нет.
— Как это понимать?
— Как хотите…
— А Шаэссы?
— Точно так же, как и судьбу Лорда Дивайна.
— А свою?
— Теперь, очевидно, да.
— Ты его любишь? — спросил король, глядя ей в глаза.
— Да, — ответила Алетиш, горько улыбнувшись сама себе.
— Почему ты даже не спросила, о ком именно я говорю? — удивился король.
— Чье бы имя Вы не назвали, я отвечу «Да». Не смотря ни на что. Поэтому было бы лучше, если бы Вы выдали меня кому-нибудь из них. Может, ваша судьба была бы к вам более милосердной.
Алетиш прикрыла глаза. Внутри нее играла легкая нежная музыка. Немного грустная, немного странная. Ни один из них ее не простит. Почему они так похожи?
— Если бы…. Я… — сказал король неуверенно, выводя девочку из состояния задумчивости, — Предложил…тебе разделить со мною… власть… Ты бы согласилась?
— Мне это не нужно. Я не хочу власти.
— А чего ты хочешь? — спросил удивленный король.
— Я хочу покоя и определенности. Я хочу знать, кому принадлежу, и кому принадлежит мое сердце. Я хочу подарить свое сердце и получить частичку другого сердца. Я хочу, чтобы в мире были люди, которым я действительно нужна. Такая, какая есть. Я.
— Хорошо… А ты сможешь убить Шаэссу?
— Нет. Я не смогу убить ни одного из них. Даже если бы имела такую силу…
— Но ведь ты имеешь силу, чтобы сразить даже бессмертного. Ты — особенная. Любая магия, направленная против тебя обернется против того, кто ее направил.
— Знали бы вы, чего мне это стоит. Я совсем недавно поняла, что прикосновение человека, владеющего искусствами, причиняет мне боль. Чем сильнее магия, тем сильнее боль, — ответила с полуулыбкой Алетиш, — Вы только что говорили мне, что ничего не знаете обо мне, а теперь рассказываете мне странные вещи. Магия причиняет мне дикую боль, особенно, когда твои маги испытывают на мне очередное заклинание. Это надо быть настолько лицемерным, чтобы пытаться залезть мне в душу, прикинуться добреньким, после того, что вы со мной сделали!
— А как же Лорд Дивайн? Неужели он ни разу к тебе не прикасался? Он тоже должен чувствовать боль от прикосновения к тебе.