— Что это? — спросила Алетиш, прищуриваясь.
— А ты как думаешь? — глухо ответила Чароит, — Ничего, отстираешь, не принцесса…
— Кровь? — одними губами пошевелила девочка.
— Нет, варенье… Ну ты и… Тьфу!
— Чья? — с ужасом спросила Алетиш, поднимая двумя пальцами ветхую простыню.
— А тебе какая разница? Радуйся, что не твоя. Можешь сейчас постирать. Нет… Не высохнет… Дождь…
Она впихнула в руки Алетиш огарок, и медленно пошла по коридору.
Девочка, оставшись одна, растерянно смотрела на очертания человека. Тот, кто лежал здесь — умер. Она чувствовала запах смерти. Положив руку на простыню, она увидела чужую мучительную агонию. Девушка, чуть старше ее лежала прямо тут. Она видела ее слипшиеся волосы, потрескавшиеся губы и мутный взгляд. У девушки не было руки и кровавой розой зияла открытая рана живота. Она медленно умирала, так и не приходя в сознание. На губах клекотала и вздувалась алыми пузырями кровавая пена, которая сменялась сукровицей, текущей в уголках рта. На животе девушки лежала промасленная тряпка, а рука была на уровне локтя перетянута кожаным ремнем. С культи капало что-то желтоватое. Гной! Цвет лица ее был землистый…
Алетиш согнулась и села на плиточный пол. Она в ужасе смотрела на свою абсолютно здоровую руку и беззвучно открывала рот, глотая воздух. Набравшись мужества, она схватила простыню, свернув ее в комок и пошла по коридору. Она почувствовала, как звук барабанящих капель постепенно приближался. Девочка вышла во внутренний двор. Дождь почти прекратился. Лишь скупые последние капли оставляли в грязных лужах свои круги.
Алетиш увидела колодец. Она бросила ведро вниз, и цепь застрекотала, отматывая расстояние до воды.
— Ну, как дела, — спросил Агат, появляясь из ниоткуда.
— Скажите этой дуре, что мы пьем из этого ведра! Пусть не вздумает стирать в нем! — сказала Чароит, наблюдая за тем, как Алетиш вытаскивала воду.
Оникс, стоявший рядом, недовольно хмыкнул:
— Предлагаю — не помогать. Пусть сама учится. Мы тут не слуги, чтобы за принцессами ухаживать.
Берилл, кивнув на Алмаза, ответила:
— Мы только «за»! Пусть работает.
— Лоханка — там, — кивнула из-под навеса Чароит.
В грязи стояла старая деревянная лоханка.
— Ой, убожество… Ума нет — чужого не добавишь! Ну кто так наливает? Ты половину воды расплескала! Утлая! Да и кто стирает в дождь?
Алетиш обвела злобным взглядом присутствующих, стиснула зубы и продолжила стирать.
— Пойдем, народ! Тут смотреть нечего! — Оникс мрачно кивнул в сторону крепости.
Алетиш бросила простыню с воду и подняла, глядя как струи воды стекают вместе с кровью. Поморщившись от брезгливости, Алетиш повторила действие. Пятно ничуть не уменьшилось. Оно поблекло, но кровь, словно навсегда въелась в серый лен. Размахнувшись, девочка швырнула скомканную простыню в лоханку и едва успела отскочить от противных брызг.