Глава XI. Видение
Глава XI. Видение
Глава XI. Видение
Алетиш проснулась рано утром, когда во дворе стоял туман. Было прохладно, и она зябко кутаясь, шла к колодцу. Напившись вдоволь, она вернулась в свою комнату. Про одеяло — это был не сон. Кто-то и впрямь принес ей теплый, пусть и старый плед. На столике лежал гребень, плетеный браслет, маленький кинжал, резная ложка. Улыбнувшись подаркам, она провела кинжалом по стене и под старой штукатуркой обнаружилась фреска. Немного поскребя в уголочке она увидела, что это — большая картина. Взявшись за работу основательно, она отскоблила большую часть штукатурки, обнажая картину. У картины не хватало лица. Либо безвестный художник его не дорисовал, либо оно осыпалось в незапамятные времена. Алетиш долго смотрела в серое пространство, а потом ее осенила идея. Ей нужно чем-то себя развлечь. Она сбегала в общий зал и вытащила из камина несколько угольков. Но сразу рисовать она не решилась. Нужно было сначала потренироваться. Она провела угольком по стене, предварительно проверив, не сокрыто ли под штукатуркой нечто, представляющее художественную ценность. Она нарисовала глаз, который на удивление получился красиво. Над глазом она попробовала нарисовать бровь. Бровь не получилась. Пришлось все стирать. Она снова нарисовала глаз. А потом осторожно попыталась нарисовать бровь. Пришлось немного подтереть рукой, а в целом было очень похоже. Но вскоре это занятие ей наскучило, и девочка отшвырнула уголек в дальний угол комнаты.
День был совсем скучным. Агат куда-то исчез, а с ним и Алмаз. Берилл что-то готовила в большом котле, напевая странную песню. Оникс вообще попадался на глаза редко, а Чароит сидела перед зеркалом и заплетала волосы. Она их сначала заплетет, а потом распустит, а потом снова заплетет. Пару раз, блуждая по коридорам, Алетиш натыкалась на закрытые двери, старые фрески с некогда красивыми картинами. На одной из них был нарисован мужчина с белоснежными волосами, прямым носом и огромными глазами. Он стоял на фоне звездного неба, а нога его подпирала белоснежную лодку. Из рук его сочился свет, а на голове блестел венец. За спиной у него были белоснежные крылья, которые он раскрыл, словно птица. — Анвеор, Снизошедший по небесной милости, Возрадовавшийся миру новому, — прочитала Алетиш. Анвеор ей почему-то не нравился, и она, достав уголек, зарисовала его лицо. Он почему-то был ей противен. Особенно после рассказа Агата. Если бы Анвеор был и впрямь великим, то он не был бы жестоким по отношению к людям. Она прикоснулась к нему и в голове мелькнула странная картинка.