Последнее и самое резонансное действие властей провинции было связано с введением в 18 пограничных с Россией городах разрешения на рождение троих детей — это уникальный для всей территории Китая шаг. Кроме провинции Хэйлунцзян, ни одна другая пограничная провинция КНР на данный момент не получила разрешения на введение новых лимитов на рождение детей.
С точки зрения российского наблюдателя результатом этого шага может стать появление на огромном участке границы с Россией, на котором проживает около 10 млн человек, ещё более густонаселённого района. Однако этот шаг, без сомнения носящий и информационно-пропагандистский характер, на практике может иметь более сложные и неоднозначные причины и последствия.
Разворот потоков миграции
Несмотря на расхожее утверждение, что население трёх пограничных с Россией провинций Китая больше, чем всё население России, в реальности до 90 % границы с Россией приходится на далеко не самую густонаселённую провинцию Хэйлунцзян. В непосредственной пограничной полосе с Россией проживают около 10 млн человек, при этом число граждан РФ китайской национальности составляет лишь около 20 тысяч человек. Эти факты до недавнего времени свидетельствовали об абсолютной беспочвенности страхов китайской миграционной волны, навязываемых общественному мнению в течение последних 20 лет.
Провинция Хэйлунцзян, население которой составляет 38,5 млн человек (2013), судя по всему, приближается к нулевому росту населения: за три года, с 2010-го по 2013-й, население выросло здесь примерно на 400 тысяч человек, при этом темпы роста сократились вдвое по сравнению с 2000–2010 годами. Население провинции примерно в три раза меньше населения южнокитайского экспортного гиганта провинции Гуандун (107 млн человек) при приблизительно одинаковой территории. Реальный бум роста населения провинции пришёлся на времена правления Мао Цзэдуна: после конца гражданской войны с 1947 по 1982 годы население провинции выросло с 2,8 до 32 млн человек, или более чем в 11 раз, что и дало основание рассуждать о возможности неконтролируемой китайской миграции в соседние районы СССР.
Тем не менее экономическое развитие южных и центральных провинций Китая, начавшееся с 1982 года, позволило развернуть потоки миграции из холодной северной провинции в прибрежные зоны страны: сегодня диаспоры провинции Хэйлунцзян занимают прочное положение в приграничной с Северной Кореей провинцией Ляонин, в Пекине, Тяньцзине, Шаньдуне и особое место на южнокитайском острове Хайнань. Таковыми были основные демографические тренды в северокитайской провинции с 1982 по 2012 годы.