– Приехали, – толкает меня в бок водитель. Я выхожу и спешу скрыться от дождя в тепле чёрного здания, не дожидаясь, пока работники крематория вытащат труп. Внутри всё происходит быстро. Я видел, как эта процедура происходит в других обстоятельствах, поэтому точно знаю, что значок «магистрата забвения» всё существенно ускоряет. Я сжигал своего отца. Даже если не учитывать церемонию прощания со всеми родственниками, которых в его случае было не густо, бюрократии хватало. Теперь я регулярно сжигаю людей и могу делать это быстро. Без лишней писанины.
Работник морга распахивает створки печи, куда некоторое время назад отправилось тело, чтобы я мог зафиксировать факт его полного сгорания. Все присутствующие в ожидании смотрят на меня. Я киваю, и пепел начинают бесцеремонно сгребать в очередной стандартный пластиковый пакет. Намного меньше, чем предыдущий. Без наклеек и отметок.
II
Иронично, но тело – это самое незначительное, что оставляет человек после себя. Информация – вот самый обильный продукт человеческой жизнедеятельности, поэтому на стирание её наша служба тратит большую часть своих сил. Тело клиента ещё не начало гореть в печи крематория, а наши IT-спецы уже «жгли» сотни его упоминаний в сотнях баз данных. Банковские счета, кредитная история, автомобильные штрафы, оплата жилья, история покупок в онлайн-магазинах, странички в социальных сетях… Всё бит за битом улетало в цифровую топку. Параллельно устанавливались различные связи, воссоздавалась история, весь путь с момента рождения и до гробовой доски.
Даже в наш век информационных технологий, многие организации всё ещё дублируют, а некоторые и полностью ведут, дела на бумаге. Обычно мне присылают список таких организаций, где клиент, так или иначе, появлялся. Но, чаще всего, я уже знаю его наперёд. Все материалы мне необходимо изъять, проанализировать возможные «хвосты» и уничтожить. Справки, выписки, листы регистрации, фото… Всё в огонь. Важно ничего не пропустить. Мы называем это бумажной работой.
По протоколу вести работу с документами необходимо в конторе. Но на трезвую голову это делать сложно, поэтому я нарушаю протокол. По дороге из крематория я прошу водителя выкинуть меня на углу. Он рад закончить смену пораньше и с удовольствием делает это. Я выхожу из автомобиля прямо под дождь, поднимаю ворот плаща, надвигаю шляпу. Сегодня я точно заболею. Несколько торопливых шагов по лужам и я оказываюсь в моём любимом заведении под непритязательным названием «Место».
«Место» работает до глубокой ночи, но чаще всего здесь немноголюдно, и за это я его люблю. Обойдя стороной бар, где подолгу заседают ночные выпивохи с их длинными и муторными разговорами ни о чём, я делаю заказ в терминале. Две порции коньяка, три кофе с сахаром, солёные орешки. Ровно столько мне хватит на остаток ночи до закрытия. Я прохожу в дальний угол зала, где уютно расположена группа столиков с мягкими креслами и устраиваюсь там. Здесь тихо. Разговоры, ведущиеся за барной стойкой, сливаются с негромкой музыкой и практически не различимы. Я дожидаюсь, когда официантка, одаривая меня усталым взглядом, принесёт мой заказ и уйдёт, и раскладываю бумаги.