— А! так-то! — простонал Иван Андреевич, — так сгинь же бесовское племя во имя…
— Стой! держи! — закричал чёрт, — не давай ему креститься…
Бабебибобу бросилась с кровожадной улыбкой на подпоручика и разом откусила ему правую руку… В то же мгновение с миски соскочила крыш<к>а и бедного подпоручика подхватили и бросили в миску… приправили его уксусом, маслом, горчицей, тертым порохом, серой и клюковным морсом и съели, съели до последней косточки… Во всё время обеда играли грешники-музыканты разные увертюры… Бабебибобу с особенным удовольствием скушала сердце подпоручика, а сам чёрт чуть не подавился эполетой…
————
На другое утро нашли подпоручика Бубнова в той же улице уездного города Ч…… Он лежал лицом к забору и был красен, как рак. Его привели в чувство; он с испугом долго глядел кругом; начал болтать всякий вздор, уверял, что он чувствует себя в трех вовсе ему чуждых желудках, и только к вечеру пришел в себя. Он никогда не мог забыть своего знакомства с чёртом и часто поговаривал:
— Если б я был Наполеоном, уничтожил бы я всех чертей!
Впрочем, жил до глубокой старости, не вышел в отставку и умер младшим поручиком.
НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ В ПИРЕНЕЯХ
29-го июля н. с. мы выехали из Парижа в половине восьмого вечером. К ночи мы уже были в Орлеане и тотчас отправились далее. Мы сидели в дилижансе с двумя аббатами и молодым человеком благонамеренной наружности, большим поклонником Кузе́на. Он между прочим объявил нам, что г-жа Санд мало занималась психологией и смешивает «le libre arbitre avec le libre examen»[105]. Ночью мы проехали через историческое Блуа (Blois) и к утру попали в Тур, столицу бывшей провинции Турёны, «сада Франции». Тур довольно красивый городок с огромным мостом через Луару. Турёна действительно прекрасная сторона; длинной цепью тянутся крутые меловые и глинистые горы, в которых, иногда в два этажа, вырыто множество жилищ, довольно подобных стрижиным гнездам; долины покрыты сливовыми деревьями (отсюда получается лучший чернослив); везде попадаются длинные и флегматические англичане, которых здесь пропасть. Погода была серая и тихая. Обедали мы в Поатие, старом и грязном городе с прескверной мостовой, к вечеру добрались до Ангулэма, еще более старого и грязного города, и на другой день в 2 часа прибыли <в> Бордо́. Не доезжая Бордо, в Кюбзаке любо<ва>лись мы чрезвычайно высоким, узким и необыкновенно длинным <м>остом из чугуна на Дордонье. Купеческие кора<бл>и на полных парусах шли далеко внизу под нами, и мост, казалось <нам>, качался от ветра. Скоро после Ангулэма начинают<ся> Ланды (les Landes). Французские степи не могут сравниться с на<шим>и. Куда ни глянешь, везде fougère