С е р г е й. Правильно ли это будет, товарищ капитан-лейтенант? (Голос его дрогнул.) Может быть…
Б о н д а р ь. Думаю, что в данном случае так будет правильно.
С е р г е й. Куда же мне теперь, товарищ капитан-лейтенант?
Б о н д а р ь. Вас разыскивает контр-адмирал Чемезов. Он на квартире. Надо вам идти к нему. Он приказал мне разыскать вас. Ну, почему вы стоите? Как памятник. Памятник трусу, малодушному человеку.
С е р г е й. Похоже на то.
Б о н д а р ь. Селянин. Это ведь не только совет, это приказ. А приказы, как известно…
С е р г е й. …нужно выполнять. (Козыряет, уходит.)
Б о н д а р ь (смотрит ему вслед). Да, так будет правильно. (Замечает, что у него в руке пистолет.) Ну, а ты что тут делаешь? Ахнуть бы из тебя в воздух! Всю обойму выпустить. Интересно… Прибежит патруль. «Что вы, товарищ капитан, с ума сошли?» Капитан не имеет права сходить с ума, даже если он влюблен… Даже если эта любовь совсем без ответа… (Смотрит на пистолет.) Ну, ты, дурак, полезай в карман. (Прячет пистолет в карман.)
Темнота.
КОНТР-АДМИРАЛ
Снова квартира Чемезова. Он сидит за столом в той же позе, уронив голову на руки. Звонок. Ч е м е з о в поднимается, поправляет волосы, одергивает китель, открывает дверь. В дверях — С е р г е й. Чемезов с удивлением смотрит на него.
С е р г е й. Старший матрос Селянин, товарищ контр-адмирал. Вы приказали явиться.
Ч е м е з о в. Я приказал?
С е р г е й. Капитан-лейтенант Бондарь мне передал ваше приказание.
Ч е м е з о в (после паузы). Ну, заходи. Снимай бушлат.
Сергей раздевается, входит в комнату.
Садись.
Сергей садится.
Бондарь наврал. Я не вызывал тебя. Я сидел тут, думал о тебе, но тебя не вызывал и видеть тебя не хотел. Почему же все-таки наврал Бондарь? Он правдивый человек. Почему ему показалось необходимой наша встреча?
С е р г е й. Не знаю, товарищ контр-адмирал.
Ч е м е з о в (внимательно смотрит на Сергея). И я не знаю. (Вдруг.) Ах да! Может, насчет мандолины. (Берет со столика и дает ему мандолину.) Твоя?
С е р г е й. Моя. Я в клубе брал… (И вдруг понимает, что попался, что Чемезов нарочно задал этот вопрос, проверял его. Резко.) Да, это моя мандолина.
Ч е м е з о в. Теперь ясно, почему ты отказывался отвечать, где был в ту ночь. (Бросает мандолину на стол.) Ну, что ты еще хочешь мне сказать?
Сергей молчит.
Не много. Тогда мне придется за тебя… Я не хотел этого разговора, но ты пришел. У меня в жизни было много друзей. Твой отец, отец Валерия… Когда ты пришел на флот, я был рад, думал — выполняю долг перед твоим отцом. Но вот ты сидишь в кресле, смотришь на меня, как волчонок. Мы враги сейчас. Враги потому, что ты преступник. Нарушил присягу, опоздал в часть… Ну, за это ты понесешь наказание. Но ты и Татьяна… Почему так, воровски, за моей спиной? Почему нельзя было это сделать открыто, честно? Я знаю, есть интимный мир, не хочется пускать туда чужих. Но ведь я-то не чужой. Вот ты сидишь здесь против меня, поблескиваешь глазами, с ненавистью смотришь на человека, которого ты обокрал, обманул, заставил страдать. Или, может быть, никакой Бондарь тебя не посылал сюда? Ты сам явился, чтобы пригрозить мне? Вот, дескать, если мне будет плохо, будет плохо и вам… Потому что здесь замешана ваша дочь, ваш дом… А вы контр-адмирал все-таки. Лучше это дело прикрыть, замять, забыть. Вы сила, вы власть. А Бондарь, почему он послал тебя сюда, ко мне? Ведь он тоже любит Татьяну… Ну, говори же, Селянин.