Ч и к о л е в (из ложи). На его совести легче оставить, чем на вашей, ибо у вас ее нет, господин Скорняков!
На сцену поднимается ч е л о в е к в п е н с н е.
Ч е л о в е к в п е н с н е. Господа! Я врач, лечу больных. Стоимость электричества меня не касается. Меня беспокоит другое.
П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й. Что вас беспокоит, доктор?
Ч е л о в е к в п е н с н е. Со дня на день увеличивается количество моих пациентов. Да, да, ко мне приводят людей, ослепших от электрического освещения.
Ч и к о л е в. А к вам не приходят люди, пострадавшие от солнечного освещения?
Ч е л о в е к в п е н с н е. Не превращайте в фарс трагедию, господин Чиколев!
Выходит пожилой человек с маленькой седой бородкой, широкими скулами, с тяжелым взглядом из-под насупленных бровей. Не спрашивая разрешения председательствующего, он занимает кафедру. Это С е ч е н о в.
С е ч е н о в. Я тоже врач. Вместе с профессором Мечниковым мы делали опыты о влиянии электрических лучей на глаз человека. То, что говорил сейчас этот господин, к сожалению, мой коллега, — невежество или провокация. Никакого вреда от электрического освещения для здоровья человека нет и не может быть, если им сознательно не злоупотреблять. Мы еще станем свидетелями, когда электрическими лучами будут лечить людей!
Ч е л о в е к в п е н с н е. Как ваша фамилия, доктор?
С е ч е н о в (резко). Сеченов!
Аплодисменты в публике. Восторженные юные голоса: «Браво Сеченову!», «Знаем Сеченова!», «Браво Мечникову!», «Браво Сеченову!»
Сеченов идет со сцены в зрительный зал, оттуда на сцену поднимается т о л с т ы й м у ж ч и н а. Он широко улыбается и вначале располагает к себе аудиторию.
Т о л с т ы й м у ж ч и н а. Я, знаете, не профессор! Я владелец рыбных и мясных магазинов на Невском.
Г о л о с. Очень приятно!
Т о л с т ы й м у ж ч и н а. Не знаю, как там насчет науки и прочего, а насчет нашего дела, торговли, скажу. От лица моих собратьев, владельцев крупных магазинов, и от своего лица скажу. Свечки эти, электричество то есть, отпугивают, знаете, покупателей. Освещение ваше, господин Яблочков, придает товарам нашим мертвый вид. Как-то неудобно, господин Яблочков.
Г о л о с. А продавать дохлятину удобно? Нужно торговать свежим товаром, господин купец!
Т о л с т ы й м у ж ч и н а. Наши товары известны всем. Вот и в Лондоне и в Париже были такие точно жалобы. Я получил, знаете, письма от наших собратий. В Лондоне даже существует такая комиссия в парламенте ихнем, чтоб, знаете, решить дело о вреде электрического освещения для торговли.