— Учиться тебе надо, Юра, учиться, — часто приговаривал Куприянов. — Хотя у тебя и так голова светлая, но как только кончится война, так сразу же сизым голубем в Москву, хочешь — в военную академию, хочешь — в университет, дадим такую характеристику, что…
…Они сели друг против друга, и Куприянов не спеша стал рассказывать о поездке на сессию Верховного Совета СССР. Многое из того, что он говорил, Андропов уже слышал на двух недавних совещаниях, но теперь это был доверительный дружеский разговор. Куприянов живо нарисовал обстановку в военной Москве, остановился на совещании секретарей ЦК компартий союзных республик, потом рассказал о докладе Молотова на сессии Верховного Совета, которая была посвящена договору с Англией и соглашению с США о совместных военных действиях против гитлеровской Германии. Но главным в рассказе Куприянова было другое — встреча с начальником Генерального штаба Василевским.
— После того, как я ознакомил его с положением на Карельском фронте, которое у нас, как известно, вот уже полгода характеризуется стабильной обороной и боями местного значения, — продолжал Куприянов, шумно прихлёбывая чай, — я приступил к изложению нашего плана летнего наступления, цель которого — бросить наши силы, окрепшие, можно даже сказать, закалённые, на выручку блокированного Ленинграда. Ну и, конечно, попросил для этого, как мы тут договорились, восемь дивизий, танки, артиллерию и прочее. К сожалению, ответ Василевского был отрицательным. Более того, сославшись на трудности в центре страны, он берёт у нас две дивизии, 263-ю и нашу гордость, нашу, как мы привыкли называть, славную 71-ю дивизию. Вы, говорит, как комиссар должны понять и всячески поддержать генштаб, а не становиться в позу. Вот так. Какую же задачу ставит перед нами Верховное командование? По-прежнему держать финские войска, которые имеют по численности личного состава почти трёхкратное превосходство над нами, в повседневном напряжении. Мы должны связать их по рукам и по ногам! Не дать ни одной дивизии, немецкой или финской, покинуть северные окопы и устремиться на юг на выручку своим головорезам. Там сегодня идут жестокие бои, там решается судьба Родины. Более того, нам надо смелее вести наступательные операции, щипать противника чувствительно и постоянно, давать прикурить каждый день, каждый час. Все силы в бой! Все методы хороши сегодня! И меткая пуля снайпера, и взорванный партизанами мост, и бомба, прицельно положенная на батарею, разведанную во вражеском тылу смелым подпольщиком.
Вот мы и подошли к тому, зачем я тебя вызвал, Юрий Владимирович. Надо ещё больше активизировать дела комсомола. Тут и подготовка молодёжи к службе в Красной Армии, поиск добровольцев, которые могли бы идти в нашу спецшколу с последующим назначением в партизанские отряды, тут и помощь тыла фронту. Но более того — создание активно действующего подполья в оккупированных районах. Надо громко сказать нашим людям, находящимся за чертой фронта: советская власть жива, наступает переломный год в войне, а за ним скоро придёт победа.