Вместе мы выгрузили пачки корма, принадлежности для Везунчика, которые Артем предусмотрительно приобрел, оставили их во дворе и подошли к машине.
— Я вечером позвоню? — неуверенно спросил Артем, а мои ладони снова вспотели и я, задумавшись, смотрела ему в лицо, думая об ответе.
Но разве могла ли я теперь сама лично отказаться от человека, который проявлял ко мне такой интерес? Сколько можно сопротивляться своим чувствам? Ведь пока кроме общения он больше ничего и не предлагал, не давил на меня и никуда не торопил.
— Да, — я улыбнулась. — И спасибо за все, — кивнула в сторону Везунчика и провизии на его содержание. — Будто вола купили, — а сама вспомнила о ключах от родительского дома Артема, что лежали в кармане джинс, и сглотнула нервный комок. Разве отдал бы он обычной знакомой или совсем малоизвестному человеку, которому не доверял, ключи от дома? Не думаю…
— До вечера, — попрощался Артем и сел в машину.
Я же развернувшись, зашагала к входной двери, думая о том, как хорошо, что у этой встречи не было свидетелей. Но я рано обрадовалась. Потому как стоило мне поднять глаза, то встретилась лицом к лицу с матерью. И вопреки ожиданиями, что она находилась на работе, она, скорее всего, взяла выходной, либо…
— Мама? — удивилась я, встретившись с рассерженным взглядом.
По одному виду ее сурового лица я поняла, что новых разборок было не миновать. А ведь я возвращалась домой в надеже побыть какое-то время одна, чтобы подготовиться к серьезному разговору… Ну что же, подготовилась. За пару секунд.
— Я не стану ничего тебе говорить, — строго начла она. — Но надеюсь, ты поторопишься объяснить, что все это значит, — она кивнула в сторону собаки и пакетов с кормом.
Я шумно выдохнула, взошла на небольшое крыльцо и села на ступеньку.
— Да, что тут объяснять… — на меня вдруг накатила такая усталость.
Почему мне казалось что достучаться до матери было все равно, что биться головой об стену?
Мама присела рядом, я ждала от нее упреков, вопросов и нелицеприятных слов, потому как она видела, что я приехала с мужчиной, а сама написала ей накануне, что ночевала у Ларисы.
— Ладно, Женя, — тихо начала мать, — расскажи мне, где ты провела эту ночь? — мне показалось или в ее голосе послышались обреченные нотки?
Я повернула голову в сторону матери, на ее лице не было и тени упрека, лишь истинное любопытство и заинтересованность с каким она не смотрела на меня… никогда не смотрела она на меня еще так.
— Ты такая взрослая стала. И почему я раньше этого не замечала… — сокрушалась она. — Это твой парень? — я сидела и не могла вымолвить и слова.