Становилось совершенно ясно, что перехватить нарушителей он успеет при любых обстоятельствах. Это успокоило старшего лейтенанта, и он, сняв фуражку, присел на табурет. Почему-то вдруг захотелось хотя бы на секунду заскочить домой. С вечера он не собирался заходить, жене не обещал, да она и не надеется, сама хорошо знает, как он сейчас занят. А вот, поди ж ты, ни с того ни с сего потянуло… Впрочем, последнее время такое случалось частенько. Причиной всему Юрка. Что же, что ему только четвертый месяц. Сын! Растет сын! Смотрит на тебя твоими же глазенками, агукает, точно разговаривает с тобой, тянется к тебе ручонками…
— Михаил Матвеевич, — майор положил наконец трубку, — ты не ошибся. По всем данным, идут к тебе.
— Расстояние? — быстро опомнясь от раздумья, спросил Козлов.
— Около двух миль.
Козлов потянулся к телефону.
— Не надо, Михаил Матвеевич, — майор придержал его руку. — С нарядами свяжусь сам. Все, что надо, скажу. Доверяешь? — он улыбнулся. — А тебе пора — чем раньше, тем лучше. Расположись с людьми правее причала, они идут сейчас точно на причал, но этот курс неокончательный.
— Я думаю так же.
— Ну и хорошо.
Козлов привычным жестом поправил густые черные волосы, придававшие его смуглому с мягкими округлыми чертами лицу солидный вид, надел фуражку и, молодцевато козырнув, решительно направился к выходу. Уже перешагнув порог, услышал просьбу майора:
— Почаще звони мне…
Козлов повел группу прямо к берегу. Светлело. Сумерки уходили все дальше, открывая чуточку взъерошенную мелкой волной поверхность моря. На причале он остановился, поднес к глазам бинокль. Даже многократная оптика морского бинокля не сразу нащупала кравшуюся к берегу лодку. Но все-таки нащупала! Козлов почувствовал, как часто и сильно забилось сердце. Вот они гребут, гребут к нам, как воры. Нет, какие там воры. Враги!..
— Лодка идет правее причала. — Козлов обернулся: — За мной!
Он спрыгнул с дощатого настила на мягкий податливый песок и, увязая в нем по щиколотку, побежал вдоль линии прибоя. Со стороны моря пограничников прикрывала осока, и пока она надежно маскировала их, старший лейтенант вел группу почти у самой воды.
Последнюю сотню метров преодолели ползком. Козлов первым упал в песок и ловко заработал локтями, прижимаясь всем телом к земле, словно на штурмовой полосе. Старший лейтенант дополз до холмика, на котором росла сосна и, оглянувшись, поднял руку. Все залегли.
Море лениво плескалось. С материка по-прежнему тянуло запахом гари — лес теперь был ближе. Густые, похожие на каракулевые шапки кроны сосен все явственнее проступали на светлеющем небе. Где-то далеко вспыхнул прожектор, положив на воду голубой пучок света. Прожекторы были и здесь, но Козлов знал, что включат их только после того, как нарушители причалят к берегу: голубые лучи преградят им путь назад. Дать луч раньше — значит вспугнуть.