Левая бровь Фитца, утраченная в результате несчастного случая в лаборатории, отрастала, а голубые глаза выглядели шире из-за стекол очков. Он обладал худощавым телосложением и плечами уже, чем у Перри, и чувствовал себя весьма удобно в подвале здания, где мог направить свой мощный интеллект на решение задач механического или алхимического толка. Фитц был гением. Его изобретения значительно облегчали расследования.
Сидевший рядом Дойл представлял собой полную противоположность. Единственный неголубокровный в составе гильдии, он выполнял роль коменданта при Гаррете, и грозным рыком наводил страх на многих новобранцев. Однажды, много лет назад, голубокровный новичок совершил роковую ошибку и вызвал Дойла на поединок, высокомерно полагая, что лучше какого-то человечишки. О последствиях до сих пор перешептывались в казармах для новобранцев.
— Прошу прощения, — протянул Бирнс слегка ироничным тоном, кинул пальто на спинку кресла и устроился поудобнее. — Перри решила остановиться и почитать светскую хронику.
Эта фраза заставила Перри обратить внимание на еще одного присутствующего в кабинете. Не то чтобы она не заметила его с того момента, как они вошли. Напротив, Перри почувствовала этот взгляд, как только открыла дверь.
Она искоса посмотрела на Гаррета и кивнула. В его голубых глазах горел вопрос.
— Это я виновата, — призналась Перри и стянула пальто.
В кабинете оставались свободными три места: Перри могла втиснуться между Дойлом и Фитцем или сесть на двухместный диван напротив них, куда наверняка усядется и Гаррет. Едва слышно проклиная Бирнса за то, что тот двигается быстрее, Перри прошла в противоположный конец кабинета и нерешительно повесила пальто на спинку дивана.
Как только она села, Гаррет отошел от камина. Воздух заколыхался, Перри напряглась. Столько всего изменилось за последний месяц, и это полностью ее вина.
Все годы, проведенные вместе, чертовски красивый партнер Перри считал ее лишь одной из Ночных ястребов, в то время как сама она лелеяла глупые девичьи мечты. Естественно, дальше мыслей дело не зашло, Перри даже намеком себя не выдала, но избавиться от чувств полностью так и не смогла.
Она полагала, что может себя контролировать, но за прошедший месяц два события полностью перевернули ее мир. Гаррет пострадал от обезумевшего голубокровного лорда. Рана оказалась настолько серьезна, что Перри всерьез опасалась потерять напарника. Лишь ее кровь спасла его. Перри несколько дней просидела возле постели Гаррета, борясь с ужасным, тошнотворным чувством. А затем, меньше недели спустя, когда напарник полностью оправился, произошел инцидент в опере.