Глава четвертая: Маленький Китай, старый убийца и пара разбитых носов
Вместо моего Ворона, за его столиком, меня ожидали три чашки с гущей на донцах и пустой кофейник. А еще, написанное пером и где-то найденным джемом прямо по белой скатерти, предупреждение — «Надо уехать».
Абак уехал, забрав машину и совершенно забив на мои потребности. Старые, что с них взять, какое им дело до моих мелких человеческих нужд, верно?
— Штопаный гон…
— Ай-ай, большевик, остановись! — Межинский похлопал меня по плечу. — Не стоит хулить Ворона, дороже выйдет. Вороны разбираются во многом, включая пространство.
— И время?
— Наверное, сам спроси у кого-то из их ребят.
Действительно, стоило подумать самому, это же просто — взять и распросить кого-то из Воронов про их отношения с временем и пространством. Чертовы пернатые ублюдки, включая кинувшего меня водителя.
Вопрос сейчас один — как выбраться в город? И…
— Дамы еще не в полном составе, — поделился Межинский, — я скажу швейцару, чтобы не отпускал такси.
— Спасибо. Я выйду на задний двор, меня там найдут, не забудут?
— Не переживай. Выпей кофе, взбодрись.
Сволочная польская рожа, пусть и правая в своем предложении. Меня опять клонило в сон, вторые сутки на ногах… Или третьи? Да какая разница, ведь кофе как нельзя кстати. Особенно сатанински-крепкая смоль, выдаваемая клятым ляхом за кофе. Крохотный наперсток мейссенского фарфора с хреновой и едва различимой пастушкой, гулявшей своих бяшек по лужайке. А в ней, тонкостенной, сожми сильнее и лопнет, чашечке — натуральный венский кофе.
Я приподнял шляпу, посылая благодарность Эмилю, бросившему мучить свой рояль рыдающими пассажами и сварившего мне этот энергетик. Втянул запах носом, понимая, что сейчас внутрь меня вольется живой огонь, отдающий солью, перцем, кардамоном, корицей и еше чем-то. И все это густое варево снова поставит меня на ноги.
— Как его романтические похождения?
Эмиль не любит обсуждать личную жизнь с кем-то, кроме Межинского, но любит интерес к своей персоне, обязательно распрашивая о себе, должном мелькать в разговоре.
— Применяет стратегический подход к какой-то очередной фемм-фаталь, роковой любительнице философии и авто.
— Серьезная смесь.
— Наверное… — Межинский усмехнулся. — Твоя, кстати, родственница по стране происхождения. Очередная эмигрантка, прибывшая, правда, через Японию. Эдакая дама полусвета, так сильно старающаяся казаться аристократкой, что сразу подозреваешь в ней обычную, пусть и высокого уровня, этуаль, обожавшую флотских офицеров Тихоокеанского флота Его Императорского Величества. Да еще и кокотка, обманывает Эмиля о своем возрасте, молодясь.