Какой он молодец, это Старый.
— Катите его, катите!
А это уже Стеллан, усатый старый морж, старший врач лазарета, он же патологоанатом и коронер, полукровка, как Майки. Талантливый хрен с золотыми руками, на мое счастье оказавшийся на дежурстве, надо же… да мне прёт, как утопленнику. Может быть, даже выживу.
— Кроу, смотри на меня, говори со мной!
— Док, вы похожи на тюленя.
— Что ты ему дал?! — рявкнул Стеллан, глядя на чернеющего вверху Абака. — Что это?
— Не повредит, — каркнул Абак и достал откуда-то синие очки, нацепив на клюв и пропал, явно остановившись.
— Наркозу не повредит! — донеслось его ворчанье сзади.
Лампа, еще лампа, белый потолок, трубы отопления, накрахмаленный колпачок на кудряшках сестры как-то её-там, седые вислые усы Стеллана, лампа, снова лампа… ох… я что-то совсем устал, пора…
Шлёп!
Я ошалело потряс головой, глядя на Стеллана, явно залепившего мне оплеуху. Тот подмигнул:
— Не смей спать, Кроу! Ты нам еще нужен. Тебе повезло, Кроу, ты знаешь? Нет, ты еще не знаешь, как тебе повезло. Только теперь тебе придется месяца три не попадаться на мушку к серьезным ребятам или встревать в заранее проигрышные поединки, иначе я тебя не спасу. А сегодня пасу, сегодня удача на твоей стороне, сукин сын, сегодня тебе фулл, сегодня тебе прямо благословение Господне, если тебя не смущает, что оно вовсе даже не от него… Сестра, физраствор и зафиксировать его ремнями, чтобы не покалечился.
Кто не покалечился?
Меня подкинуло и бросило куда-то, наверное, на операционный стол. Свет ударил с двух сторон, заставляя жмуриться, боль вернулась, слабость накатывала мягкой удушающей волной.
— Кроу, мне нужно твое согласие.
— На что?
Стеллан возник вверху, самолично затягивая какой-то ремень поперек груди.
— На использование артефактов, Кроу. На мертвую и живую воду. Иначе ты умрешь, я не умею спасать людей, потерявших столько крови и с наполовину разорванной печенью. Если бы не твой дружок Ворон, ты бы помер на мокрой улице, Кроу. Но он успел.
— Я согласен.
Стеллан довольно кивнул и, на миг, почудился странный блеск в глазах. Странный красноватый блеск. Он же полукров…
Слабость крикнула, треснула пополам и сбежала от обжигающей багровой волны, вдруг окатившей со всех сторон. Не знаю, как там печень, но больно стало так сильно, что я не выдержал. И отключился.
— Кроу, Кроу… — проворковала жизнь голосом Сейди и накрыла меня с головой.
Я не спешил открывать глаза, втягивая в себя эту самую жизнь. Стерильность лазарета, собственный пот и засохшую кровь, густой запах крепкого табака и едва уловимый аромат жасмина. Два последних запаха не имели ко мне никакого отношения. Они имели полное отношение к Сейди, секретарю шефа, сидевшей рядом на стуле.