Та подчинилась, медленно стянула личину. Ее темные с сединой волосы были растрепаны, спутаны, но обереги и бусы из клыков висели ровными рядами. Лицо в татуировке, но теперь Добрыня мог рассмотреть ее более точно. Чорр, пожалуй, выше большинства из людей-оленей будет, но обликом в их породу – такие же выступающие бугорочки скул, заостренный подбородок, широкий лоб. Взгляд внимательный, изучающий, но спокойный. В какой-то миг она даже улыбнулась, но Добрыне не понравилась ее улыбка. Он вспомнил, как у него закружилась голова, когда рассматривал покрывавшие лицо шаманки татуировки, и хотел было предупредить мать об их силе, но та быстрым колючим взглядом остановила. И обратилась к Чорр:
– Говори, что велено!
Чорр сделала шаг вперед, провела рукой по своим костяным подвескам, выбрала одну из них, стала что-то шептать, не сводя взора с Малфриды. И вдруг только что темные глаза шаманки закатились, так что только белки остались. На ее синем от татуировок лице это смотрелось жутко. Но еще более жутким был ее голос, когда вдруг она заговорила на понятном для русичей языке:
– Почему медлишь? Почему не идешь ко мне?
Это был явно не старческий скрипучий голос самой Чорр. Из ее горла исходил глухой мужской голос, как будто кто-то иной говорил через нее.
Малфриду это не смутило.
– Раз я уже здесь, значит, скоро приду.
– Добро, – тяжело, словно испуская вздох, ответил кто-то из утробы шаманки. – Но ты не должна хитрить, не должна обманывать…
– Тебя обманешь! – резко мотнула головой ведьма. – Но клянусь самим Громовержцем, если я что-то и задумала, тебя это только развеселит.
Какое-то клокотание вырвалось из худой, прямой как жердь Чорр. Добрыня поежился: почудилось, что кто-то смеялся в ней недобро, но и удовлетворенно. Шаманку от этого смеха покачивало, казалось, еще немного – и она сейчас рухнет. Но вот смех стал стихать, женщина моргнула несколько раз, и глаза ее вдруг заалели, стали шарить по сторонам, как будто выискивая кого-то. Люди-олени уже давно разбежались, попрятались в своих шатрах-куваксах, никто и носа не смел высунуть, только юный шаман Даа в стороне что-то напевал прерывисто, время от времени ударяя в свой бубен. Этот звук на миг привлек внимание того, кто смотрел глазами шаманки, Чорр шагнула к пареньку, рассматривала его, как будто впервые видела. Но быстро потеряла интерес. Теперь шагнула к Саве. Руки вперед вытянула, словно хотела его пощупать, но споткнулась, зашаталась. Добрыня заметил, как Сава отступил и быстро осенил себя крестным знамением. Шаманка замерла, как будто не видела его, только поводила перед собою руками.