Но где отыскать Саву? Все, что мог Добрыня, так это определить путь по солнцу. То ли это солнце, что и в обычном мире, он сейчас не думал. Просто иного плана у него не было. Вот и двинулся так, чтобы светило находилось сзади, в надежде, что выйдут они на берег Ока Земли, где остался парень.
Однако побродить им с Забавой пришлось еще немало. Духи по-прежнему мельтешили в зелени, таились за деревьями, но сейчас, по светлому времени, их было меньше, чем ночью. Может, тоже отдыхали, а может, ночь им больше сил придает, как и в мире яви. Так что особо они не мешали, а вот сам лес был запутанным, непривычным. Никто тут дров не рубил, никто валежник не собирал, пробираться через бурелом было сложно. Добрыня в одном месте сломал мешавшее деревце, так на него тут же древесная мавка-берегиня накинулась. Вроде такая тоненькая милая девушка, покрытая листвой, но коготочки сразу прорезались. Добрыня еле успел увернуться, когда сломанная им же ветка чуть в глаз ему не попала. Отбросил, поспешил прочь, но для себя решил, что ломать тут больше ничего не станет. Хотя, может, и стоило бы – вон сколько поросли между дубами пробивается, не пройти порой. Это духам легко проскальзывать среди кустов и стволов, а человеку – нет. И было тут сыро, влажно, а нерасчищенный лес перерастал сам себя; большие дубы-великаны от сырости заваливались, когда ими играли ветры. А ветры здесь то и дело шумели в кронах, перекликались с берегинями, ягодными и листовыми. Ну и походя могли свалить даже такого великана. Тогда мавка его погибала, становилась нявкой печальной. И там, где падал дуб, ягодные и травники тут же устраивали свое пиршество, оплетали все зеленью, пуская новую поросль.
Однако привыкшей к чащам Забаве такой лес даже подходил. В какой-то миг Добрыня заметил, как она опустилась на корточки и стала беспечно болтать с маленькими ягодными духами.
– Чего это ты? – удивился посадник.
Забава улыбнулась.
– Так, старые заговоры, какие наши используют, когда ягоды собирают. Похоже, они и тут срабатывают. Вот сказала я нужное словцо этим духам, и гляди, сколько они мне земляники показали.
Ну да, конечно же, и лешему надо слово почтительное сказать, и грибному духу, и ягодному, чтобы лес явил свои дары. Сейчас Добрыня был даже этому рад, и они с Забавой долго возились, ползая среди показавшихся им ягодных россыпей, собирали их жменями, ели. Есть-то и взаправду уже хотелось.
– Смотрю, ты их перестала опасаться, Забавушка, – подмигнул девушке Добрыня.
Она улыбнулась яркими от земляники губами. Сладкими губами. И хороша же была! Никакой бездушной мавке-берегине с ней не сравниться. Но еще слаще было то, что ответила: