В комнате, где на большой, разбитый на клетки, экран транслировались изображения с видеокамер и где иногда оставался на ночь Луис, на стене висел большой портрет Салазара. Иногда, видимо в дни былых праздников, под портретом устанавливалась ваза с цветами. Но с тех пор, как рядом со спорткомплексом Лоры появился мобильный с антеннами и мотоциклами delegada de Policia, Луис стал уходить ночевать домой. Во всех окрестных домах установили прямую связь с участком.
«Что я думаю о русском правительстве? — уточнил Перелесов, вновь заметив на фонаре чайку. Он был готов поклясться, что это та самая, любопытная и насмешливая, встретившая его утром. Похоже, пернатая душа господина Гектора прикипела к фонарю, как кактус к земле. — А что, собственно, я должен думать о правительстве, уничтожившем вторую в мире экономику, сократившем на треть территорию страны, вогнавшем народ в нищету, сказочно обогатившем ничтожных ублюдков, которых потом назовут олигархами. А ещё, — положил вишенку на торт, — завалившем орденами телевизионно-эстрадное гогочущее отребье».
Господин Герхард молчал.
«Так пишут в газетах», — нейтрально добавил Перелесов.
«В китайских?» — спросил немец.
«Почему… в китайских?»
«Слышал про китайский вариант глобализации?» «Конечно, но он, насколько мне известно, запасной и не донца просчитанный».
«Как китайцы называют новейшие русские ракеты?» — строго, как экзаменатор, уставился на Перелесова господин Герхард.
«Используют иероглиф гнилые огурцы».
«А отношения с Россией?»
«Полудохлый верблюд для нас пока важнее живых лошадей», — легко вспомнил много размышлявший над этой стратагемой Перелесов.
«Они не сомневаются, что Россия развалится», — задумчиво произнёс господин Герхард.
«А разве есть кто-то, кто сомневается?» — удивился Перелесов.
«Лезут в Сибирь, называют её сокровищницей китайского народа», — неодобрительно покачал головой немец.
«Это неправильно». — Перелесов едва удержался, чтобы не рявкнуть: «Сибирь — сокровищница германской нации!»
«В их варианте глобализации верблюд должен сдохнуть, — потеплев лицом, продолжил господин Герхард, видимо, не испытывая сочувствия к двугорбому русскому кораблю пустыни, завершающему, по мнению китайских товарищей, жизненный путь на просторах Сибири, — но сдохнуть посреди отравленной, сожжённой, пустой земли. Китайский вариант имеет шанс осуществиться только после ядерной войны, а ещё лучше, — посмотрел на растворяющийся в утреннем небе месяц, — на Луне. Не зря они туда зачастили. Имей это в виду».
«Вы спросили меня, что я думаю о русском правительстве, — Перелесову надоел футурологический ликбез, захотелось конкретики. — Народ в России — ноль, полудохлый верблюд. Всё решает власть, то есть правительство с поправкой на высочайшие, типа запуска