У Тилли есть секрет.
Марла про себя перечисляет доказательства: этот тусклый нехороший блеск в ее грязновато-карих глазах. Неустойчивый смех. То, как она переходит от словесного поноса к упрямому молчанию, как только Марла спрашивает ее о некоей игре.
Марла не единственная, у кого появились подозрения: все мамочки едины в неприязни к тому, как стали вести себя их дочки. Игра связала девочек тугой сетью постоянных эсэмэсок, записок и сообщений. «О чем там можно столько болтать?» – спрашивает Бэбс у Марлы по телефону. Вопрос кажется глупым, потому что, по опыту Марлы, десятилетние девчонки могут бесконечно болтать о чем угодно. Но Марла тоже с трудом понимает, что за лихорадку породила эта игра.
Коллективное расследование, проведенное мамочками, выявило название игры, «сардинки», и примерные правила, которые, насколько они могут судить, вполне безобидны. И все же то, как ведет себя Тилли, больше всего напоминает Марле ту неделю, когда ее дочь выяснила, что случится, если напечатать «сиськи» в браузере домашнего компьютера, – то, с каким желанием она после школы бежала к компу, как отвечала звенящим сладким голосом: «Да так, ничего!» – всякий раз, как Марла спрашивала, что она там делает.
Марла предпочла бы винить других девчонок – злобные, стайные мелкие зверушки, вот они кто, – но похоже, что верховодит в этом Тилли. И это тоже странно, потому что Тилли всегда была немножко в стороне, ее или принимали, или не принимали в игру. Все остальные мамочки слишком вежливы, чтобы об этом говорить, но то, что благодаря игре Тилли поднялась со дна социальной иерархии, во многом и объясняет нехороший душок вокруг нее. Это противоестественно, смутно думает Марла как-то вечером, перед тем как заснуть.
Происходит что-то противоестественное.
Отец Тилли соглашается провести праздник у себя, то есть это значит, что он соглашается, чтобы все было у него дома, если Марла все организует и осуществит. Он не согласился на просьбу Марлы и не скажет своей девушке, которая живет там же, чтобы она освободила на день дом, поэтому, чтобы исполнить пожелания именинницы, Марле придется четыре часа провести, устраивая праздник, рядом с двадцатитрехлетней девицей, которую она как-то застукала, когда она трахалась с ее мужем на диване в гостиной.
Напрягает ли это Марлу? Испытывает ли ее терпение то, что Тилли отказывается хотя бы намекнуть на то, что она хочет делать на празднике, кроме как играть в сардинки?
Какой торт ты хочешь, Тилли? Шоколадный? Клубничный? С цветными карамельками?
Все равно.
Хочешь кого-нибудь пригласить, кроме соседских девочек?