— Можно еще раз?
— Прошу вас, тирр Аллин, — с легкой усмешкой отозвался лейтенант. — Карлод в полном вашем распоряжении. Можете использовать его как тренировочный манекен, пока не надоест.
М-да, это он явно пошутил так! Если кого и станут использовать в качестве тренировочного манекена, то это меня.
Тем не менее, благодарно кивнул и встал в стойку, заставляя Карлода сделать то же самое. Сердон хмыкнул и отправился дальше заниматься с остальными воинами.
Для меня же началось самое настоящее избиение. И если поначалу Карлод еще пытался сдерживаться, то поняв, что ныть и просить пощады я не стану, раззадорился и сам.
Как бы то ни было, такой жесткий подход дал свое! Удалось выудить из памяти все, что туда когда-то загоняли. А увеличенная магией скорость, в конце концов, даже позволила держаться не пару секунд, а полминуты. На большее, к сожалению, моих умений пока не хватало. Но в итоге я все равно выдохся через два часа интенсивного избиения. И настал момент, когда даже меч не смог поднять. Руки дрожали, как у заправского пропойцы. Мышцы ныли, а ноги уже едва держали уставшее тело. Вот только неизвестно откуда взявшееся упрямство мешало самому признать поражение.
— Еще один поединок? — неуверенно спросил Карлод, от которого мое плачевное состояние явно не укрылось.
— Легко! — я растянул губы в усмешке.
Впервые во взгляде парня промелькнуло нечто похожее на уважение, а не снисходительное презрение, которое он напрасно пытался скрыть.
И надо ж было такому случиться, что в этот самый момент, когда я собой даже загордился, явилась матушка. Ее вопль наверняка услышали не только воины на площадке, но и половина замка:
— Аллин! Да что ж это делается-то?! Ты почему здесь?!
Я поморщился и развернулся к спешащей ко мне, подхватив для удобства длинные юбки, родительнице.
— Ты же едва в себя пришел! — обвинительно заявила она, добравшись до нас.
Воины при виде тирры прекратили тренировку и приветствовали хозяйку замка почтительными поклонами. А лейтенант Сердон поспешил к нам. Ох, и зря он это сделал! Гнев женщины немедленно переключился на него.
— Как вы могли это допустить, лейтенант?!
— Простите, тирра… — начал было оправдываться мужчина, но я резко вмешался:
— Это я ему приказал, матушка. Так что все претензии прошу выдвигать только в мою сторону. Лейнтенант Сердон лишь подчинился приказу.
Наверное, властные и решительные нотки в моем голосе, да и то, что я попытался защитить кого-то еще, кроме себя, вызвали двойной когнитивный диссонанс у всех собравшихся. На меня воззрились в немом изумлении. Чуть растерявшаяся тирра Беатриса осторожно проговорила: