Они должны были появиться перед ней (Анна так и сказала, перед ней) завтра в девять утра. “Для выяснения некоторых неясностей”. Что могла означать эта странная фраза, она не пояснила, а просто поднялась и вышла.
Сара, с обычным хмурым видом, последовала за нею, напоследок передав Уршуле ключи и документы на Рено, стоящий у калитки дома. Самый обыкновенный, но новенький Логан. И с большим, вместительным багажником.
За руль села Кира. Дорога предстояла неблизкая, и она радовалась, что вчера купила кроссовки. Уршула уставилась на дорогу и погрузилась в свои, какие-то грустные, мысли. Наконец она повернулась к Кире и некоторое время смотрела на нее сосредоточенным, хмурым взглядом.
— Слушай, Кир. А зачем к тебе этот полицейский в больницу приезжал?
От этих слов Кире захотелось резко нажать на газ, она вцепилась в руль и повернулась к подруге.
— Уля, я даже не знаю что сказать. Расспрашивал о происшествии на дороге. Я плохо помню что тогда происходило. Не знала что ему сказать. Да он и не настаивал. В общем-то довольно милый парень, хоть и полицейский.
Она взглянула на Уршулу и даже испугалась. Подруга сидела вся белая, в глазах стояли слезы. Кира скорее свернула на обочину и остановила машину. Уршула закрыла глаза руками и затряслась в рыданиях.
— Мне так страшно, Кира, так страшно! Я боюсь они придут за мной. Я — монстр! Понимаешь, монстр! Это все время во мне. И я их убила, там на паркинге.
Слова прорывались сквозь стоны и всхлипывания. Кира обняла маленькую девушку и прижала к груди. Она не пыталась ничего сказать, да и что она могла сказать. Она только гладила Улю рукой по спине, по голове и шептала:
— Все будет хорошо. Все будет хорошо.
— Нет, ничего не будет. Это уже не первый раз. Так уже было, раньше. Знаешь как страшно, когда они горят? Это очень, очень страшно. И больно. Я знаю как больно.
“Когда они падают в темноте, это тоже страшно. Страшно до сих пор” — Она попыталась проглотить комок. — “А полицейский приходил ко мне из-за них”.
Произошедшее на лесной дороге завораживало своей страшной простотой. Неужели она способна на такое. Ужасало и ее абсолютное спокойствие и беззащитность людей против этой черной силы внутри. Нет, так она больше никогда не поступит.
Девушка в ее объятиях потихоньку успокаивалась. Рыдания перешли в одиночное всхлипывание, а она сидела, молчала, и только чувствовала, как слезы стекают у нее по щекам.