Судя по всему, привязанного парня этим кнутом совсем недавно лупили. Вот он и не выдержал, инстинктивно выплеснув наружу сырую Силу, которую я и почувствовал. Такое случается с необученными одаренными от сильной боли. М-да! И что теперь делать. Надсмотрщики вокруг того парнишки переполошились, увидев наше представление со световыми мечами. Двое даже бластеры выхватили. Правда, пускать их в ход не спешили. И правильно сделали. Если бы хоть один пальнул, то я бы сдерживаться не стал. Не люблю я рабовладельцев. И вы это, наверно, уже поняли. В общем, экзекуцию мы прервали, но как только все устаканится, то ее продолжат. Тем временем отец смог успокоить управляющего шахтами и начал торговаться. Невольно прислушиваюсь. Хех! Джедаи такие джедаи. Даже бывшие. Не умеют они торговаться.
— Слушай, Гилон. Так дело не пойдет. Зачем такие цены ломишь. Мы так себе в убыток слетаем. На Татуине мы этот спайс сдадим не больше трех тысяч за кило. А ты за две с половиной продаешь. Скинь немного до двух, а мы о тебе друзьям расскажем. Им тоже такая цена понравится. Мы и наводку на твой рудник им дадим. Прикинь, как у вас после этого прибыли возрастут. Клиентов-то прибавится. Конечно, если ты жмотиться не будешь. А то у вас тут на планете рудников много. Думаю, что другие управляющие будут более сговорчивыми? — начинаю я убалтывать пайка, выключая свой световой меч. Нечего тут стражу нервировать.
— Ай, господин Райден! Какой у вас наследник умный подрастает. К моему большому сожалению, могу скинуть цену лишь до двух трехсот. Больше не могу. Такова политика нашего Синдиката! — с притворным сожалением всплеснул руками Гилон. Ага, так я тебе и поверил. Батя меня учил ложь чувствовать. У меня это хорошо получается. А если так попробовать.
— Уважаемый Гилон! Да вы нас без ножа режете. Нам на топливо не хватит тогда. Совсем прибыли не будет! — начинаю давить на собеседника внушением. — Но если вы согласитесь отдать вон того раба в подарок, то мы договоримся. На две двести.
— Да что вы говорите молодой господин Нокс. Этот раб стоит дорого. Посмотрите. Молодой, сильный. Поэтому, только две двести пятьдесят. И раб в подарок.
— Дорогой Гилон! Вы меня хотите обмануть. Две двести и ни кредом больше. Раб этот ваш больше напоминает полутруп. Ваши ребята над ним хорошо потрудились. Вот-вот помрет, бедолага. Кстати, за что это его так отделали?
— Да вы разорить меня хотите, молодой человек? Две двести двадцать! А раба этого за строптивость наказываем. Напал на нашего надсмотрщика и пытался его убить. За такое у нас одно наказание – смерть от нейрохлыста. Показательная казнь. Чтобы другим рабам неповадно было бунтовать.