Прокурор. Протестую! Ваша честь, уж не думает ли достопочтенный представитель защиты, а вместе с ним его подзащитный, что это „светлое, возвышенное, подлинно человеческое“ живет также и в душе палачей Майданека и Освенцима, в душе изверга Гитлера и его подручных?
Защитник. Нет, я этого не думаю и смею утверждать, что мой подзащитный тоже этого не думает.
Прокурор. Для окончательного разрешения сомнений ходатайствую о том, чтобы суд задал этот вопрос подсудимому Майклу Коллинзу.
Судьи совещаются.
Главный судья. Суд постановил удовлетворить ходатайство обвинения. Подсудимый Коллинз, вы слышали вопрос обвинения? Вы можете ответить на него?
Подсудимый. Да, сэр. Я противник насилия. Но я не задумываясь разрядил бы винтовку в любого человека, который на моих глазах производил бы насилие над беззащитным человеком!
Шум в публике. Голос оттуда: „Парень, бери винтовку и жарь на фронт! Покажи этим ублюдкам, на что ты способен!“
Главный судья. Старшина, угомоните крикунов.
Военная полиция удаляет из зала нескольких человек.
Главный судья. Капитан Браун, вас удовлетворяет ответ подсудимого?
Прокурор. Не вполне, ваша честь. В нем есть что-то ускользающее от прямого ответа на прямой вопрос. Разрешите поставить вопрос иначе.
Главный судья. Разрешаю.
Прокурор. Считает ли подсудимый, а также глубокоуважаемый представитель защиты, что то, что он обозначил термином „ангел“, то есть, очевидно, божественное начало, другими словами, некое нравственное чувство, есть и в профессиональном убийце?
Подсудимый Майкл Коллинз. Безусловно, есть. Только оно затоптано уродливой жизнью. Но оно есть в нем в дремлющем состоянии. Задача заключается в том, чтобы пробудить его. Я и старался сделать это, ибо мы граждане свободной страны и мы вольны высказывать свои взгляды, как бы они ни разнились от взглядов джентльменов за судейским столом.
Шум в публике. Выкрики: „Правильно, парень!.. Выплюнь кляп изо рта им в морду!.. Скажи им всю правду, как она есть!.. Да здравствует ангел!..“
Главный судья. Объявляю перерыв на тридцать минут».
В перерыве прокурор подошел к Конвею.
— Слушайте, Том, — сказал он, — я думаю, что в конце концов он действительно психопат.
— Откажитесь от обвинения, Дик. Скажите, что вы не можете обвинять ненормального. И дело с концом. Это лучший выход из положения.
— Вы понимаете, что я не могу этого сделать, потому что есть официальная медицинская экспертиза.
— Неквалифицированная!
— Неважно. Суд не пойдет на создание новой экспертизы. Единственно, что может спасти этого чудака, это признание своей вины. Он пойдет на это?