— Так не получится. Ты должен произнести клятву на истинном языке, твой язык слишком беден что бы её осилить. Жаль, что ты его не знаешь, правда?
Понимаю, что он прав и остановившись, мысленно зову того, кем я был прошлую ночь, того, кто одновременно пугает и так тянет меня. Ничего не происходит, но я зову вновь и вновь. Ты должен прийти! Я не могу без твоей помощи! Невольно начинаю шептать это вслух, и собеседник смеётся, на этот раз по-настоящему издевательски.
Что я делаю не так? И почему ничего подобного в записях нет?
Рассвет всё ближе и ближе.
'Ты, с жёлтыми глазами, почему ты меня не слышишь? Я зову тебя! Вчера ты был…'
Прерываюсь, потому что зачем звать того, кто всё время присутствует здесь? Ведь вчерашний, желтоглазый — это тоже я, и надо достучаться не до кого-то абстрактного, нужно воззвать к себе, к тому, что находится в моей голове, или душе, да где бы ты не был, отзовись!
А ещё понимаю, что мы хранители не тетради, или не только её. То, что мы храним — много глубже, и оно спрятано в нас самих, надо лишь найти и пробудить! Вновь полосую ножом по ладони, от безысходности, и потому что помню: моя кровь имеет немалую силу, так может быть, хотя бы она поможет?
Не знаю, что из этого сыграло роль, может быть всё что я сделал было правильно, а действия лишь дополнили друг друга. Ладони начинают зудеть так, что я невольно вскрикиваю. Смотрю, и не замечаю повязки, её точно нет, зато я понимаю, что за символы на мне изображены. Правильные слова клятвы здесь, их можно прочесть…
Ставлю ладони рядом и хочу рассмеяться: так просто! Невидимый собеседник ещё что-то говорит, но его слова не важны, потому что наконец звучит клятва.
На земле вокруг меня вспыхивают ослепительно-белым десятки линий, оказывается я стою точно в там, где сегодня лежало тело принесённого в жертву пса. Пентаграмма, сотканная прошлой ночь, не исчезла, она осталась на своём месте, и сейчас напитывается чем-то новым, или же напитываюсь ею я — не могу понять.
Тишина падает на двор, звонкая и внезапная. Всё закончилось. Чувствую, что вот-вот упаду, тело мокрое от пота, солёные капли текут по лбу и попадают в глаза. Тру их руками, но это почему-то не помогает — всё вокруг мутное и расплывчатое. Почти ничего не видя, чуть ли на ощупь иду в баню, куда давеча натаскал воду, и раздевшись, наскоро умываюсь. Полотенца разумеется нет, поэтому стою некоторое время на крыльце, подставив своё тело утреннему ласковому ветерку.
Кто был тот неведомый собеседник, и что он от меня хотел? Впрочем, что хотел — я уже понял, но вот для чего ему это было нужно, почему он пытался меня остановить? Возможно стоит спросить об этом отца, обязательно ему позвоню. А ещё, думаю о том, что не помню принесённой клятвы. Да и помнил бы — она же звучала не на моём родном языке! И как я должен её выполнить? Вопросы, вопросы… Кому бы их адресовать. Кажется, я уже достаточно сухой, потому захожу домой и ныряю под одеяло к девушке.