Он даже не вскрикнул, падая, и в любой иной ситуации это бы меня даже восхитило. Я снова занесла над ним оружие и, не давая ему опомниться, молниеносно нанесла еще один удар в висок. Одного сильного удара в нужную точку было вполне достаточно, чтобы если не убить, то лишить человека сознания. Из его уха и носа потекли ниточки крови. Я отвернулась, теперь обратив свое внимание на спрятавшихся ученых.
— Все в порядке. Я снова тут…
— У тебя мало времени! — Привратник был, по-моему, напряжен еще больше, чем я. — Уходи оттуда.
Я забрала лучемет у мертвого солдата и еще раз огляделась. Один из спрятавшихся кинулся из своего укрытия к двери.
— Не стоит, — направила на него лучемет, — я выстрелю.
Мой тон говорил сам за себя, и угроза, звучавшая в нем, подействовала безотказно. Бежавший замер на полпути, поднимая руки в знак повиновения, совсем молоденький, почти мальчишка. Я направилась к нему, бросая предупредительные взгляды на остальных. Кажется, до них дошло, что я решительно настроена.
— Что вам нужно? — трансер добросовестно справлялся со своей работой, складывалось ощущение, что я знаю чужой язык с колыбели. — Прошу, не убивайте, я простой научный сотрудник.
Ну конечно, «простые научные сотрудники» сидят в скрытой системе управления? Я схватила его за ворот, таща к многочисленным сенсорным кнопкам и прочей малопонятной атрибутике.
— Передатчик.
— Что? — Я едва успела подхватить его, когда он споткнулся. Провела ладонью над гаунтлетом, включая голограмму, на которой медленно вращался передатчик. Мне не приходилось его видеть, но привратник постарался, справедливо полагая, что глаз специалиста довольно быстро распознает детали. И кажется, так и было. Парень на секунду замер, потом бросил на меня короткий взгляд. Он Замотал головой так активно, что мне показалось, она вот-вот оторвется.
— Я не знаю, о чем вы… Я не…
Молча приставила лучемет к его голове, убивать больше не хотелось, но если он не оставит мне выбора…
— Я могу перебить вас всех. Мне плевать. Говори, где передатчик, — медленно и четко произнесла я, пытаясь донести до глупого мальчишки смысл.
Парень побледнел, его зрачки расширились. Ему было страшно, я видела, но губы, сжатые в тонкую линию, говорили за него.
— Хорошо, — я отвела руку в сторону и выстрелила не целясь. Зеленовато-желтый луч пробил дыру в металлической обшивке, — я убью их одного за другим. На твоих глазах.
Навела оружие на одного из его коллег, собираясь снова выстрелить.
— Хорошо, хорошо, не делайте этого, — голос парня дрогнул.
Конечно, многие скажут, что нет ничего страшнее, чем собственная смерть или угроза этой смерти. Но по-настоящему страшным может быть только осознание того, что ты стал причиной чужой смерти. Осознание и бесконечное разрушающее, заставляющее гнить заживо чувство вины перед теми, кто погиб по твоей вине.