С Валентиной и Еленой мы провели еще несколько приятных дней. Съездили в Пизу, посетили кладбище Стальено в Генуе, где встретились с российской делегацией «Мир ради жизни» и возложили венок к могиле героя-партизана Фёдора Полетаева. Принимали участие в открытии памятной стены, возле которой в годы войны были расстреляны сотни воевавших в горах партизан, в том числе русских, и сочувствующих им местных жителей. Отметили национальный итальянский праздник 25 апреля — День освобождения от фашизма. Присутствовали на богослужении в День католической Пасхи…
Думаю, что благородная миссия русских женщин полностью удалась. Но Валентина сделала и большее — написала о судьбе своего прадеда книгу.
ноябрь 2019 г.,
Кьявари
(перевод с итал. М. Г. Талалая)
Михаил Талалай
Политэмигранты в Лигурии
Разыскания начались после обращения ко мне из города Владимира потомков героя этой книги. Первым написал правнук Андрей Пичугин, потом на первый план вышла его правнучка Валентина.
Известно об Алексее Михайловиче Савенкове было крайне мало. Но Валентина горячо желала найти хоть какие-то его следы в Италии, куда он эмигрировал более века назад.
Кроме того, она написала — по семейным преданиям — проникновенную повесть о его до-эмигрантской жизни. Повесть первоначально называлась «Итальянская рапсодия», и хотя действие целиком происходило в России, в названии как будто скрывался намек на вторую родину бывшего рязанского крестьянина.
В моих картотеках, в том числе в своде «Русский некрополь», А. М. Савенков не значился. Обратившись к Сети, я, к своему удивлению, сразу обнаружил то, о чем его правнуки мне тогда не сообщили: оказывается, их прадед прибыл в Италию в необычном качестве, как секретный сотрудник Охранного отделения императорской полиции, с кличкой Франсуа и с целью «освещения» — таков был официальный термин — деятельности эсеров, в партию которых он вступил в России, когда овдовел и уехал из родного рязанского края.
Потомки Савенкова, как об этом напишет и автор книги, не сразу смогли «переварить» эти новые сведения. В самом деле, если в советскую эпоху сотрудник политического сыска царской России был бы однозначно осужден, то теперь, когда империя «реабилитирована» и, напротив, осуждены ее враги, революционеры всех мастей, дело выглядело иначе.
Так поиски Савенкова вместо обычной семейной истории приобретали другие контуры: речь шла о судьбоносных эпизодах отечественной истории.
В российском подполье и в Европе в те годы шла фанатичная работа по насильственному свержению монархического строя и устроению в России утопического социалистического режима, нуждавшегося в диктатуре. Империя, как могла, защищалась. Савенков-Франсуа оказался на передовой линии этой борьбы… Старая Россия, в итоге, как известно, трагически пала, в первую очередь в результате катастрофической войны, но и при участии революционеров, вышедших из подполья и вернувшихся из Европы не без помощи антирусских сил.