Все это происходило быстро, но мой разум успевал осознать то, что показывало и говорило зеркало. Язык другого мира словно вливался в меня.
Я так погрузилась в этот процесс, что даже забыла про Альберта, стоявшего у меня за спиной. А заметила его, лишь когда он придвинул мне стул и, мягко опустив руку на плечо, усадил перед зеркалом.
— Смотрись в него почаще, — сказал он. — И к вечеру сможешь понимать и разговаривать на нашем языке.
— Спасибо... — пожалуй, тут действительно было за что поблагодарить. — Чудесная вещь! Магическая?
— Да, немного ментальной магии драконов и мои личные разработки, — улыбнулся он. — Правда, используется в первый раз...
Что ж, подумалось мне, это значит, что у него нет конвейера девушек из нашего мира, которых нужно было бы учить языку. И снова погрузилась в образы, что показывало черное зеркало.
А хорошо он придумал, загрузить мой ум изучением языка. Так я вряд ли надумаю что-нибудь ему ненужное, пронеслось в голове, когда дверь за Альбертом закрылась.
* * *
Но спустя некоторое время я приспособилась смотреть в зеркало, а думать о своем. Нужно было осмыслить свое положение, как-то принять его. Чтобы выжила я и выжил он, я должна всего-то ничего... полюбить Альберта. Звучит легко, но как это «сделать»? Ведь невозможно управлять любовью!
Однако я понимала, что единственная возможность — это не упрямиться, а дать ему шанс. Дать шанс нам... А для этого нужно понять, может ли Альберт мне нравиться. Подлое подсознание высунуло глаз из своей бездны и твердо сказало: он уже тебе нравится. Он понравился тебе, еще когда обхаживал тебя на курорте. Просто все это сломалось из-за его ужасного поступка. Ты была в шоке, начала бояться и злиться на него. Нормальные чувства в подобной ситуации... Но если убрать все это, то какой он?
Он умный, заявило подсознание. Уверенный в себе, властный. Вот если бы не эта манера решать за других, приказывать, то такая уверенность была бы хороша. Да, весьма эгоистичен, но лишь в отдельных случаях. Потому что, вероятно, умеет думать о своем народе. Да и понятие справедливости ему не чуждо. Порой жесток... Но сердцу очень хотелось думать, что все сказанное им недавно — правда. И что на самом деле ему не чужды ни тонкие чувства, ни романтика. Да и он очень даже умеет быть приятным.
Можно ли полюбить такого мужчину? Можно, — заявило подсознание. Но другая часть меня заорала: он жестокое чудовище, грубо утащил тебя в свою пещеру и приговорил к смерти!
Чудовище... «А если и душа не больно-то добрая, и с адекватностью не очень?» — всплыл его вопрос, заданный в самом начале. И именно таким он и оказался сам... Только при чем тут вторая ипостась? Все это он сделал, будучи в человеческой ипостаси.