Сначала в них была война… Летали драконы, изрыгали огонь и гибли, сраженные копьями, что кидали с земли воины — я узнала в них воинов Киркаса. Потом победоносная армия Альберта шла по земле, что показал мне Гордейн. И музыка, струившаяся от стен, была похожа на победный марш.
А потом вдруг все стало по-другому… Мелодия смягчилась, и картинки войны сменились морем, над которым горели яркие звезды. Огромный корабль плыл среди волн, а на носу стоял Альберт и обнимал плечи невысокой — очень маленькой по сравнению с ним — девушки. Это была я — удивительно красивая со стороны. А руки девушки лежали на плечах красивого темноволосого мальчика. Потом был сад, где я смеялась, а Альберт подхватывал меня на руки и кружил, как самый восторженный влюбленный. Как парень из моего мира… А потом был поцелуй и жаркие ночи под двумя лунами этого мира.
Слезы выступили на глазах. То чувство, что резало душу, когда я видела это, было слишком тонким, чтобы назвать его словами. Может быть, это была любовь… Любовь, что утекала у меня между пальцев прямо сейчас.
— Что там? — с искренней улыбкой спросил Альберт. И добавил серьезно: — Если не хочешь, можешь не говорить…
— Там… Там я, Альберт… Была война, но теперь там море… и я… И наш сын… — я отвела глаза с набухшими слезами и убрала руки. Как же невыразимо больно! Счастье. Возможное, но такое призрачное счастье… Призрачное, потому что завтра я сама его разрушу.
— Да, Тая, я люблю тебя, — серьезно сказал он. — Теперь понимаю, как это… Вот так. Когда даже не надеешься… Хотел найти девушку, которая полюбит меня. А нашел ту, что смог полюбить сам. Знаю, что ты …
— Постой, Альберт! — я подняла на него умоляющий взгляд. — Не говори ничего! Просто посмотри… — сказала я, решившись. И снова вложила ладони в его руки. Он ведь так и не убрал их, словно ждал, что я вернусь. — Если хочешь, прими мои мечты…
— Принимаю, — улыбнулся он. Долго и пристально он смотрел на меня. В мои глаза и на слезы, бесконтрольно текущие по щекам. Его лицо стало очень серьезным, даже напряженным. Ну, вот и все, подумалось мне. Сейчас он все узнает. И сможет ли любовь победить праведный королевский гнев. Вряд ли…
Но постепенно его лицо разгладилось, и Альберт широко улыбнулся.
— Что там, Альберт? — робко спросила я. — Скажешь?
— Тая… — он отпустил мои руки, обнял меня и бережно прижал мою голову к груди. — Там… много чего. Тебе плохо… Ты мечтаешь о покое. Но это не просто покой… В нем и моя мечта. Ты хочешь… покоя в… со мной.
Так просто? И ничего страшного? Значит, не выбраться отсюда я хочу на самом деле. Только покоя… с ним. Да, я ведь так устала… И я расслабилась, оперлась на его грудь, ощущая, как надежная рука мягко закопалась в мои волосы, начала нежно перебирать мои пряди.