«Тухачевский хочет быть оригинальным и ... „радикальным“. Плохо, что в К. А. (Красной Армии. — Е. П.) есть порода людей, которые этот „радикализм“ принимают за чистую монету. Очень прошу прочесть оба документа и сказать мне твое мнение».
А что тут, собственно, говорить? И так все ясно. Однако надо понимать, что нарком оказался в трудном положении. Если бы он озвучил это мнение сам, то, учитывая склочную натуру «красного Бонапарта», скандал грохнул бы грандиозный. Тухачевский и так открыто хамил Ворошилову в лицо, попрекая «некомпетентностью». Возможно, тот что-то и недопонимал в уставах и прочей военной специфике — но вот такой галиматьи он не писал никогда. В любом случае, ему удобней было спрятаться за спину вождя.
23 марта тот отправил ответ:
«Тов. Ворошилову.
Получил оба документа и объяснительн. записку т. Тух-го и „сообщения" Штаба. Ты знаешь, что я очень уважаю т. Тух-го, как необычайно способного товарища. Но я не ожидал, что марксист, который не должен отрываться от почвы, может отстаивать такой, оторванный от почвы, фантастический „план". В его „плане“ нет главного, т. е. нет учёта реальных возможностей хозяйственного, финансового, культурного порядка. Этот „план“ нарушает в корне ВСЯКУЮ мыслимую и допустимую пропорцию между армией, как частью страны, и страной, как целым, с её лимитами хозяйственного и культурного порядка. „План“ сбивается на точку зрения „чисто военных“ людей, нередко забывающих о том, что армия является производным от хозяйственного и культурного состояния страны. Как мог возникнуть такой „план" в голове марксиста, прошедшего школу гражданской войны?
Я думаю, что „план“ т. Тух-го, является результатом увлечения „левой" фразой, результатом увлечения бумажным, канцелярским максимализмом. Потому-то анализ заменен в нем в „игрой в цифири", а марксистская перспектива Красной Армии фантастикой, „Осуществить“ такой „план“ — значит наверняка загубить хозяйство страны и армию. Это было бы хуже всякой контрреволюции.
Отрадно, что штаб РККА при всей опасности искушения, ясно и определенно отмежевался от „плана“ т. Тух-го».
Нарком тут же сообщил Тухачевскому об оценке Сталина, добавив: «Я полностью присоединяюсь к мнению т. Сталина, что принятие и выполнение Вашей программы было бы хуже всякой контрреволюции, потому что оно неминуемо повело бы к полной ликвидации социалистического строительства и к замене его какой-то своеобразной и, во всяком случае, враждебной пролетариату системой „красного милитаризма“». И всю эту историю, включая оценку Сталина и свою собственную, он огласил на расширенном заседании Реввоенсовета.