«Проездом на несколько часов». Очевидно, едет на фронт.
Сергеев. Девочки! Чтобы все было в порядке!
Нина. Я, Николай Емельянович, только сбегаю домой, переоденусь.
Сергеев. Правильно, Ниночка, костюм надо сменить.
Нина уходит. Наталья Семеновна начинает заново накрывать на стол.
Сергеев. Лейтенант танковых войск! Быть танкистом — это была его мечта с детства. Только сейчас, брат, придется ему со школьной скамьи прямо на линию фронта, в бой! Думаю, не подведет!
Волошин. Он у тебя боевой! Помнишь, в позапрошлом году, во время паводка на плотине, как он Нину из водоворота вытащил?
Сергеев. Как не помнить! Да мой Борис, еще когда мальчиком был, так бывало...
Наталья Семеновна. Ну, отец, влез на своего конька! Он, товарищ Волошин, про Бориса может часами говорить... А если про что другое, так дома из него слова не вытянешь.
Сергеев (добродушно). Не конфузь меня, мать! Но, признаюсь, Борис — моя слабость.
Шурочка. А я, папа?
Сергеев. Ты тоже слабость!
Шурочка. А какая из этих слабостей у тебя больше?
Сергеев. Не мерил, Шурочка! Не изобретено еще такого прибора, чтобы человеческие слабости измерять.
Волошин. Человеческие слабости измеряются поступками, которые люди совершают под влиянием своих слабостей.
Сергеев. Вот это правильно! Запомни, Шурочка! Так на чем мы остановились?
Волошин. Я говорил о партийном собрании. Вчера я его провел. Открытое. Ты был в городе, но я не мог откладывать. Читали еще раз речь товарища Сталина. Какая замечательная речь! А третьего, по радио, слушали все с таким напряжением, словно хотели ее сразу наизусть выучить. И когда товарищ Сталин сказал: «К вам обращаюсь я, друзья мои!» — так у меня внутри все перевернулось.
Шурочка (с жаром). И у меня тоже, товарищ Волошин!
Сергеев. Да, после речи как-то на душе спокойнее стало, укрепилась уверенность, что фашистская сволочь будет разбита и мы победим.
Волошин. А ты сомневался?
Сергеев. Нет, понимаешь, но тяжко было на душе. Это трудно выразить словами. Очень уж все было неожиданно: внезапное нападение, отход наших войск... А товарищ Сталин все так ясно объяснил, что, почему и что надо делать дальше...
Волошин. Это точно! Вчера на собрании настроение крепко поднялось! Пыжик выступил, говорит: до основания нашу станцию разрушим, а врагу не сдадим!
Сергеев. Постой, при чем тут станция?
Волошин. Как «при чем»? А если немцы придут?
Сергеев (встал в волнении). Что ты, брат мой? Да мы немцев вышибем всех до последнего.
Волошин. Вышибем их мы, конечно, вышибем, но когда? Вот в чем вопрос! Это же не так просто. А взрывать станцию придется в случае чего. Нет ли у тебя газеты с речью?