После того, как они отблагодарили маршала внезапной отставкой, вопросы репутации больше не стояли — почетный пенсионер был уже никому не интересен. И все же открыто озвучить положения доклада рискнули лишь тринадцать лет спустя, уже совсем в другую эпоху, когда в заживо гниющей стране всем и все стало по барабану (кроме денег, конечно). Они были введены в книгу «Воспоминания и размышления», которая считается мемуарами маршала, хотя на самом деле является программным документом и директивным руководством для военных историков, своего рода «генеральной линией» Министерства обороны в этом вопросе. И если в политической истории пресловутое «об этом все знают», или «известно, что» приводят к Хрущеву, то в военной истории — к Жукову.
Рассмотрение вопроса, зачем прославленный маршал залез в эту грязь, в задачу данной книги не входит. Раз залез, значит, были причины. Например, умолчать о состоянии армии перед войной — вроде бы даже как бы благородные побуждения, уберечь от позора защитников Отечества... А сделать это можно было, либо приняв вину за поражение 1941 года на свои плечи, либо взвалив ее на главу государства. Тем более, с новой линией партии последнее совпадало вполне — ну как тут устоять? Да и риска не было никакого, поскольку при наличии цензуры ни одни мемуары, противоречащие «генеральной линии», не увидят света...
Не все генералы, конечно, в этом участвовали — большинство обходили скользкий вопрос десятой дорогой. Даже и не меньшая часть, наверное. Можно сказать, единицы. Но для создания исторической картины хватило бы и мемуаров «маршала Победы» — они были распиарены столь широко, что картина начала войны писалась главным образом с них.
Умолчания маршала Жукова, или Занимательное источниковедение
Ни одно древнее пророчество нельзя трактовать однозначно. В этом мудрость древних пророчеств.
Елена Хаецкая. Вавилонские хроники
Итак, рассмотрим подробнее — что в «генеральных мемуарах» военной истории говорится о последнем предвоенном дне.
Сказка о «верю — не верю»
Первая ложь жуковских воспоминаний связана с пресловутой «директивой № 1». Вот как появился на свет этот документ, по версии Георгия Константиновича:
«Вечером 21 июня мне позвонил начальник штаба Киевского военного округа генерал-лейтенант М. А. Пуркаев и доложил, что к пограничникам явился перебежчик — немецкий фельдфебель, утверждающий, что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня.
Я тотчас же доложил наркому и И. В. Сталину то, что передал М. А. Пуркаев.