Тут интереснее другое. Согласно мемуарам того же маршала Жукова, приехав в наркомат, они с наркомом договорились встретиться в его кабинете через десять минут. Почему они сразу не прошли в кабинет наркома? Чем в это время занимались?
Переместимся снова в соседний наркомат, к морякам. Первая телеграмма, которую дал прибежавший заместитель наркома, ушла в 23.50 и состояла из одной фразы[86]:
«Немедленно перейти на оперативную готовность номер один»[87].
Саму директиву писали уже не торопясь, и отправилась она к флотам, несмотря на то, что была намного короче армейской, куда позже, чем у соседей, — в 1.12.
«В течение 22.6—23.6 возможно внезапное нападение немцев. Нападение немцев может начаться с провокационных действий. Наша задача не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно флотам и флотилиям быть в полной боевой готовности встретить возможный удар немцев или их союзников.
Приказываю, перейдя на оперативную готовность № 1, тщательно маскировать повышение боевой готовности. Ведение разведки в чужих территориальных водах категорически запрещаю. Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить»[88].
Третью телеграмму, Тихоокеанскому флоту, передали в 1.20.
«Западные флоты переведены в готовность. В случае необходимости получите указания. Оставаясь в прежней готовности, примите меры осторожности»[89].
То есть что сделал Кузнецов? Он отправил заместителя в наркомат, и тог передал флотам условный сигнал о приведении их в боевую готовность. А потом дождался, пока военные отправят свою директиву, выслушал от них все новости и уже тогда, не торопясь, написал собственные приказы. При таком раскладе он успевал.
И вот вопрос: а кто сказал, что «Директива № 1» была на самом деле первой? Кто может гарантировать, что, вернувшись с совещания, Тимошенко и Жуков не отправили первым делом в округа приказ поднять по тревоге части прикрытия государственной границы (что должно было занять два-три часа) и лишь потом начали переписывать принесенную от Сталина директиву? Или, еще проще, связались с Ватутиным прямо из сталинского кабинета (не зря же Жуков его упомянул), приказав поднимать округа — и перед тем, как засесть с наркомом за составление текста, Жуков ходил поинтересоваться, что сделано? Может быть, и об этом тоже умалчивается в мемуарах?
В чем же цель сего драматического опуса с тяжело думающим вождем и молчащими членами Политбюро (эта картинка потом перекочевала в озеровские киноэпопеи)? Цель понятна — доказать, что основная причина поражений в том, что Сталин «проспал» войну. Не в состоянии армии, не в раздолбайстве округов, не в работе самих Жукова и Тимошенко, которые это раздолбайство не пресекли, даже когда вермахт стоял у наших границ, не в предателях из армейской верхушки. Сталин виноват — «не пущал» военных привести войска в боевую готовность, вот ведь злодей!